Се ля ви… Такова жизнь

– Были, конечно, немного, но были. Когда армия наша город какой-то освободит – радость. Или вот стала я по три нормы выполнять. Мастер называл меня теперь по имени-отчеству – тоже радость. Ну, а самая большая радость – это была у нас в ночь с 8 на 9 мая 1945 года. Я в ночную смену тогда работала. И вдруг пришел к нам директор завода Василий Васильевич Новиков. Мы знали, у него большое горе – 2 мая погиб на фронте его сын. И вот вдруг Новиков приходит в цех и говорит нам в два часа ночи: «Дорогие мои, мы победили! Советская армия разгромила немецких захватчиков. Вы, мои дорогие, работали, когда на стенах висели сосульки. Я видел, как кожа лопалась на ваших руках от холода, но вы работали. Я видел, какие вы были синие от голода, и как падали в обмороки, и, приходя в себя, опять работали». Он низко поклонился и добавил: «Спасибо вам! А теперь идите домой, отдыхайте. Мы победили!» Это был своеобразный ночной митинг. Победа – самое большое мое счастье в жизни…

Послушать Антонину Яковлевну, вроде бы ничего особенного она и не сделала. Работала, как все, не жалея сил. И если не задавать ей вопросы, не наводить рассказ на то, что люди о ней знают, то она, пожалуй, сама и не скажет многое, очень важное. Вот хотя бы такое большое, доброе и не каждому посильное дело. В годы войны на заводе появилось много детей: мальчиков и девочек, которые потеряли родителей. У одних они погибли, у других были на фронте или в оккупации, а третьи просто потерялись в эвакуационной суматохе. Как могли, помогали этим детям на заводе. А сами дети находили тех, у кого сердце потеплее, искали их заботы и ласки. Пришли они и под крылышко Ануровой. И многим хватило ее душевного тепла. Сначала двух, потом еще трех, а потом еще десятерых стала учить Антонина Яковлевна токарному делу в своей бригаде. А всего более двухсот подростков прошли за годы войны через ее добрые, заботливые руки. И научила она их не только работать, но и жить полнокровной, счастливой жизнью рабочего человека. Тогда еще не было звания «наставник». Но широкое сегодня движение наставничества, по сути дела, зародилось именно тогда с заботливого отношения к молодежи таких вот добрых, государственно мыслящих людей, как Анурова. Она не только учила их работать. Она вникала во все тонкости их жизни, помогала укрепить характер, прочно встать на ноги. А характеров и судеб самых разных среди этих детей было множество. Встречались дети и сложные, и трудные, и порой казалось, что даже безнадежные. Но ни от кого не отступалась Антонина Яковлевна, ни одного из двухсот не отпустила от себя без твердой уверенности, что у человека будущее светлое. А были: среди ребят и такие. Ленивому и неповоротливому Рожкову все было, как говорится, до феньки: и норма, и гордость рабочая, и даже заработок. Антонина Яковлевна знала, что в каждом человеке свой секрет есть. Надо только разгадать его. И вот нашла она и Сережкин секрет. Оказывается, паренька расшевелить, растормошить можно, если гордость задеть. Да-а, оказывается, была в этом увальне чуткая гордость! Стал выполнять и перевыполнять норму Рожков. А когда спросила его Анурова: «Что ж ты так теперь стал работать?» Он сам признался; «Уж очень вы разозлили меня, Антонина Яковлевна». А разозлила его Антонина Яковлевна тоже по-своему. Она знала, что парень привязался к ней. И вот когда уже никакие уговоры не помогали, она отозвала его в сторонку и сердито сказала: «Ну все, больше изводить себя не позволю. Уходи с завода. Не могу больше на тебя смотреть». Этих слов оказалось достаточно – и Сергей переменился.

Однажды прислали в ее бригаду девочку. Худенькая, глазастая. В глазах настороженность. «Ну, ничего, – подумала Антонина Яковлевна. – И я, когда впервые к станку подошла, тоже побаивалась. Привыкнет». Стала показывать ей, что к чему, как крепить заготовку, как ее обрабатывать, а сама все про жизнь расспрашивала. Но девочка не раскрывалась, насупленная, угрюмая, неразговорчивая. И вот однажды выяснилось, что девочка эта из религиозной семьи, где вера, молитвы заслонили всю жизнь. И когда попробовала Антонина Яковлевна разубедить ее, Наташа строго и в упор ей сказала: «Я вас слушать не буду. Не позволю глумиться над верой!» Повернулась и ушла.

И если в заключение я скажу, что Наташа через год стала комсомолкой и хорошим токарем, то за этими короткими словами нетрудно понять, какая трудная, большая и сложная работа была проделана Антониной Яковлевной для того, чтобы просветлить, очистить душу этой девочки.

Двести человек, двести жизней, двести судеб. И каждый пришел к ней со своей тяжестью, со своей бедой. И каждому Антонина Яковлевна помогла. Именно поэтому в Указе Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Социалистического Труда Антонине Яковлевне Ануровой сказано, что звание это дается ей не только за высокие производственные достижения, но и «за большую общественно-политическую работу».