Се ля ви… Такова жизнь

– Да. Там вскоре произошел контрреволюционный мятеж. При подавлении его я уже командовал полком. Кстати, Ейск дал в те годы Красной Армии одиннадцать революционных полков и четыре батальона. В Центральном музее В.И. Ленина хранится служебная книжка красноармейца на имя Ленина Владимира Ильича. Эту книжку вручила вождю революции в те далекие годы специальная делегация от 195-го Ейского стрелкового полка.

Однажды меня вызвали в штаб Батайского фронта, где я встретился с чрезвычайным комиссаром Юга России товарищем Орджоникидзе. Встреча произошла в вагоне. Были здесь Иван Кочубей и еще несколько командиров частей.

Орджоникидзе расспросил нас о состоянии частей, о борьбе с контрреволюцией. Я чувствовал, что скоро нас перебросят на другой участок. И действительно, в июне по приказу главкома полк погрузили в эшелон и мы прибыли на царицынскую железнодорожную ветку. Здесь бились с отборной офицерской бригадой Деникина. Этой бригадой командовал Марков. Он был известен своей смелостью и жестокостью. В этом бою была разбита его бригада, а сам Марков погиб.

В момент напряженных боев на наш участок прибыл Серго Орджоникидзе. Когда я докладывал ему обстановку, белые прорвались на участке батальона, которым командовал Синица. «Твое решение?» – спросил Орджоникидзе. – «Брошу туда резерв, открою артиллерийский огонь по вражеской коннице», – доложил я. – «Правильно!» Я решил и сам поспешить в район прорыва, крикнул, чтоб дали коня. «И для меня коня!» – сказал Орджоникидзе. Я стал возражать: «Вам нельзя, товарищ чрезвычайный комиссар». – «Я знаю, знаю. Быстро лошадей!» – И мы поскакали к месту прорыва.

Очень смелый, горячий и энергичный человек был товарищ Орджоникидзе. Он сам горел и всех зажигал революционной страстностью.

Иван Лукич помолчал, вспоминая, тяжко вздохнул: ведь многих уже нет, о ком он рассказывал.

– Свела меня фронтовая дорога в те годы еще с замечательными пролетарскими полководцами: Ковалевым, Ковтюхом, Федько, Жлобой, Книгой.

Хижняк взял фотографию – на ней советский генерал: на груди его, кроме наших орденов, четыре Георгиевских креста.

– Василий Иванович Книга. В 1919 году спас мне жизнь. Случилось это так. Я заболел тифом, лежал в госпитале во Владикавказе. Белые захватили город, а меня выдал предатель. Два раза выводили на расстрел, случайно остался жив. Перегоняли из тюрьмы в тюрьму. В Ростове-на-Дону сидел в камере смертников, ждал расстрела.

Хижняк взял книгу, полистал ее, открыл нужную страницу и подал мне:

– Вот, взгляните, как генерал-майор Книга рассказывает об этом случае.

Я взял мемуары и прочел:

«Когда Первая конная подошла к Ростову, от разведки я получил сведения, что в тюрьме находятся около трехсот командиров и комиссаров. Я решил как можно скорее добраться до тюрьмы и освободить заключенных. Я продвинулся со своей бригадой далеко вперед. А потом взял эскадрон и поскорее к тюрьме. И вовремя – белогвардейцы из Дикой дивизии готовились уничтожить заключенных. По моему сигналу буденновцы в несколько минут расправились с палачами. С несколькими бойцами я ворвался во двор тюрьмы, где застал десятка два контрразведчиков. Они успели пробраться по коридорам и открыть стрельбу по арестованным. Я подал команду: «Товарищи, выходите на свободу!»

Я положил книгу, а Иван Лукич улыбнулся:

– Вот так третий расстрел намечался, но не попался я в лапы смерти и на этот раз! А положение было почти безнадежно. Беляки торопились, стали расстреливать арестованных прямо в камерах. Мы забаррикадировали дверь, не пускали в камеру палачей, но долго не продержались бы. Вдруг слышу – началась перестрелка и крик: «Выходите, товарищи!» Это кричал Василий Иванович Книга.

– А позднее приходилось вам встречаться с ним?

– Приходилось. Служили рядом в мирные дни. И в годы Отечественной неподалеку были.

Я попросил Ивана Лукича рассказать об Отечественной: где и как началась для него война.

– Двадцать второго июня 1941 года я находился недалеко от западной границы, в городе Новозыбково. Был я в те дни заместителем командира дивизии. Наша дивизия передислоцировалась в Новозыбково. Я приехал пораньше осмотреть новое место, организовать размещение частей. В общем, когда грянула война, я оказался вблизи границы без войск, с несколькими командирами. 23 июня меня назначили старшим воинским начальником Жлобинского участка. Здесь и в Рогачеве были большие склады боеприпасов, продовольствия, горючего. Я получил приказ уничтожить склады. Очень жалко было уничтожать добро, но врагу же оставить нельзя. Я пошел посоветоваться с секретарем горкома. Предложил раздать имущество воинским частям, сформировать и укомплектовать новые части Красной Армии. Мое предложение было одобрено.