Се ля ви… Такова жизнь

Эти слова Кати были пророческими. Ванечка жил в России долго, богато и счастливо. Рассказ об этом требует написания другой книги. Но я поведаю только о том, как начиналась новая жизнь нового поколения Батюшковых. Ваня родился, когда еще не было официально оформлено замужество Кати. Она записала его на свою фамилию. Так появился на свет черный Иван Батюшков.

Приехав в Россию, Катя, Джим и Ванечка поселились в квартире родителей. Кстати, не помнила Катя, где находится эта квартира. Москва очень изменилась, улицы здесь назывались теперь по-другому. Но пожилой шофер такси, которого они наняли в аэропорту Шереметьево, помнил старые названия улиц и доставил американцев, куда они хотели.

Да, все трое они были американцами, и предстояло немало хлопот, чтобы получить «вид на жительство и разрешение занять квартиру. Благо в архиве паспортного стола нашлась старая Катина московская прописка.

Как наследница, Катя имела право на получение половины имущества родителей. Это тоже надо было оформлять через нотариуса. Вторая половина наследства принадлежала осужденному Андрею, приговор суда не предусматривал конфискацию имущества, потому что оно принадлежало Батюшкову-старшему.

Джим с Ванечкой мотались по Москве. Джим удивлялся, какая она красивая и современная. Вечерами он делился с Катей впечатлениями, сверкая белками глаз, причмокивал большими фиолетового цвета губами и восклицал:

– Фантастика! Не думал, что здесь, как и у нас, небоскребы и автомобильные пробки. В газетах наших я читал, что в России ночью по улицам бродят медведи!

Катя решила повидать Андрея. Все же брат. Она добилась разрешения на свидание. Поехала в N-ск одна, без Джима и Ванечки.

Ее пропустили в комнату, предназначенную для таких встреч. Андрея привели два конвоира. Он, одетый в полосатую робу, шел согнутый, руки его были заведены за спину и скованы наручниками.

Катя не узнала брата, она подумала, что по ошибке привели другого заключенного. Перед ней стоял скрюченный старик с белой шевелюрой и белой бородой.

– Не узнаешь? – спросил Андрей.

Катя ужаснулась, как изменился, совершенно поседел Андрей всего за несколько месяцев.

– Я это, не сомневайся. Ну, что, пришла меня упрекать, осуждать?

Катя молчала, она не знала, что ему сказать. Андрей между тем продолжал:

– У нас мало времени, давай сразу о деле. Я подлец и понес заслуженную кару. Но ты меня не осуждай – я сделал тебя богатой. Ты будешь жить счастливо, потому что все наследство принадлежит тебе. Найди в этом городе нотариуса, пусть он подготовит документ о моем отказе от доли моего наследства. Приходите вместе, я подпишу. Мне теперь ничего не нужно. А тебе жить. Когда придешь с нотариусом, я подготовлю тебе описание секрета, который открыл мне отец. Теперь это нужно тебе, для продолжения дела. Все. Больше нам не о чем говорить. Уходи.

Катя не сказала брату ни слова, но, понимая, что надо что-то сказать, молвила:

– Может быть, тебе что-то нужно? Я привезу. Буду тебя навещать.

– Ничего мне не нужно.

Он повернулся спиной с заведенными за нее руками, сказал конвоирам:

– Уведите меня.

От двери оглянулся. Первый раз за все свидание посмотрел прямо в глаза сестры. Мучительная тоска была в его взоре. Он тихо сказал:

– Принеси мне фотографию Ванечки.

И побрел за лязгнувшую решетчатую дверь.

Нотариуса Катя нашла. Посвятила его в сложную семейную драму. Нотариус, пожилая, добрая женщина, согласилась в порядке исключения посетить с Катей тюрьму для подписания Андреем его отказа от наследства.

Просьбу Андрея о фотографии Ванечки Катя могла выполнить сразу же на первом свидании, потому что карточку сына всегда носила в своей сумочке.

Безгранична доброта русского человека, прощает он своим недругам тяжкие обиды. Отходчив. Прогневается, может нехорошим словом обложить, но пройдет время, и спадает накал злости, появляется даже сострадание – не слишком ли круто обошелся с обидчиком?

Так случилось и у Кати. Очень хотела она отчитать Андрея за совершенное им злодеяние, но увидела его, седого и согбенного, и злость угасла. А когда попросил Ванину карточку, совсем обмякло женское сердце. Поняла: оставшиеся в живых Батюшковы – единственное светлое пятнышко в жизни узника.

Решила Катя не только фото подарить, но и показать Ванечку. Позвонила Джиму по мобильнику, попросила привезти сына. Когда они приехали, объяснила, зачем.

– Тебя на свидание не возьму, – сказала Джиму. – Не положено. Да и перепугаешь ты всех своим видом!

С нотариусом и Ванечкой она пришла в назначенное время к знакомой уже проходной. Пропуска им оформили сразу. А как быть с Ванечкой – проблема.

– Документов у него нет, – засомневался дежурный офицер. – И вообще, он какой-то не наш – черный.

Катя возмутилась:

– Что вы говорите! Не наш. Да, он не ваш. Он мой, вот, в паспорте моем записан.

– Паспорт американский, что в нем по-английски написано, я не понимаю. Пускать на свидание не положено.

Катя нашлась, приврала:

– Куда же мне его деть? Я приезжая. Оставить не с кем. Не брошу же я его на улице или у вас здесь на проходной.

Дежурный смягчился, улыбнулся: