Сеча за Бел Свет [СИ]

— Ну, чаво ж… ежели и упрямь наю отрок сбрал да прывёл эвонту рать то ему и главенствовать, зане нам беросам без вашей помочи николиже с у тем Злом не совладать! — Стожар муторно вздохнул сице, будто вёз на собе сноповозку гружённу валунами и утёрши катящий со лба пот, досказал, — тадыличи ну-кася располагатьси… Занеже як завтры к утру али к полудню панывичи подойдуть к Гаркам, — и кивнул напоследях у знак согласия головой. Доколь усё приведённо воинство становилось на ночлег, разжигаючи костры да готовя итьбу, Боренька вустало опустилси посторонь выскочившего из рога Волха огня на землицу и загорюнил о своих сродниках. Чуял он своей изболевшейся душенькой, чё не зря снилась ему зовущая его матушка, и так ныло сердечко за Младушка… чаво верно и неть ужось на Бел Свете их. Тягостны думки, точно мощны волны накрывали собой мальца и вон вже ничавось окрестъ собе не видывал и не слыхивал, ничавось не шамал и почитай не калякал. И як токась воз Ра направилси ко небесной полосе отделяющей землицу и небеса, лёг на растеляный охабень, сомкнул очи и утомлённый тем беспокойством и душевной смурью мгновенно закочумал. Борюша пробудилси глубокой ноченькой, он лёжал на спине и глазел у тёмное, словно застелаемое долгим охабнем Бога Дыя, небушко. Та сама смурь, каковая его усыпила, чичас пробудила и тягучим стоном отдавалась у груди, рокотала, точно гроза подступая ко рту и глазам, желаючи выплеснуться потоками додолы из очей и громким рюменьем из приоткрытого рта. Борилка боролси с собой долзе, одначе чувства были сильнее его, ищё миг и он бы зарыдал и, абы ентого не допустить, мальчонка порывисто сел да огляделси. Околот него усе почивали. Слева от Бореньки почитай чё под его боком скрючившись калачиком лежмя лёжал новый царёк шишуг и отяп-Гуша, он потешно выгибал свову нижню губенцию, тихонько постанывал, вроде як подвергалси страшным истязаниям, да при ентом пущал скрезь сотворённы зубы густые пузырчатые слюни. Сразу за Гушей, на двух охабнях, дарёных Стожаром поместилси Валу. Асур покоилси на спине, подложивши под голову руки, будто мягоньки подухи. Его светлое, солнечно-белое лицо светилось во тьме ночи, особлива кады Месяц ужотко сувсем схожий с жерновом, касалси его кожи серебристым лучом, верно приголубивая сынка свово старшего братца Ра. Валу кочумарил ровным, мирным сном пред страшной сечей.

Таким же сном спали Рам, Каси, Былята, Крас, Орёл, Сом, Ратмир и Гордыня, вже побывавши у Гарках да единожды поздоравшившись и попрощавшись со сродниками. Токмо один Огненный Волх не отдыхал, он сидывал на созданном рогом небольшом белом камне и неотступно глазел у резвящееся пламя костра. Сторонь его ног расположилси тот самый волк на кыем Асур взмывал у небеса, а Волх малёхо подавшись уперёд, и протянувши руку, нежно поводил дланью по кучной шерсти зверя.

Отчавось волк негромко и довольно пырскал, може будучи довольным.

Кострубонька и Комол, лежавшие по праву руку от Бореньки, тоже кочумали. Комол махонисто раскинув у разны сторонки свои коренья рук и ног, инде ими шевелил або вздрагивал, и усяк раз при том тихо поскрыпиваючи, и казалось мальчику то у хвойном бору, колыхаемые ветром, постанывають уставши от жизни дерева. Кострубонька покоилси смирно, и було не ясно вообче почивал ли он або просто токась притаилси. Ужось словно то был не живой дух, а лишь козлиная шкура, давненько снятая с его обладателя. Вкруг расположившихся предводителей рати, не ярко полыхали огни костров сторонь которых, единённые обчим желанием избавить Бел Свет от Зла, отдыхали люди, полканы, друды, духи, мамаи и звери. Токась не почивали у энту ночь оставленные дозорить, оберегающие сон воинов, ратиборцы. Из ночного марева нежданно явилси Стожар, он глянул на пробудившегося отрока, и, шагнув к лежащим беросам, опустилси на расстелянные охабни подле, да кивнув оторвавшему взгляд от пламени Волху, пояснил:

— Усё доколь тихо…то просто птица кака кликала.

— Добре, — прогутарил у ответь Асур, — укладывайся Стожар почивать, я подозорю… Мне уж не заснуть. — Засим Волх вуставилси на мальчика, сквозе пляшущие лепестки пламени, и поспрашал, — а ты чего Борюша не отдыхаешь?

— Так, — протянул мальчонка и муторно вздохнул, стараясь справитьси с дрожанием гласа. — Не-спитьси чавой-то… може ужотко отдохнул. Стожар наконец улёгси на охабень, повернулси на бок и приткнувшись лбом во дюжую спину Сома чрез мгновеньице закочумал и послухалось евойное чуть посвистывающее дыхание.

— Полошишься? — весьма тихонько вопросил Асур и во глазах его синих словно вспыхнули радужные огни. — За своих родных? И Борилка додумкав чё Волх видеть его на сквозе, шмыгнул носом, и подавляючи жёлание прямо чичас зарюмить, пробачил: