Седая целительница

— Князь вернулся… — ошаломленно выдавил из себя матрос с красивыми глазами цвета морской волны, падая на колени и стаскивая с головы платок, коим были связаны чёрные волосы. Ветер тут же подхватил тёмные пряди, как и истошный вой мужчины: — Братцы, князь Назар вернулся!!!

Третьего дня подснежника 1834 года от великого раскола князь Луциан Немощный был свергнут с престола своим двоюродным братом Назаром Лютым. Дворец был взят в осаду, а свергнутого князя отправили в башню Позора.

Восемнадцатого дня подснежника 1834 года Совет бояр был распущен, а большинство из вельмож, будучи обвинены в измене и соучастии в убийстве княжича Урсана, княжича Станислава и его избранницы, вскоре были приговорены к смертной казни. Казначей Кришма был обвинен в покушении на членов семьи из рода Лучезара Великого и приговорен к высшей мере наказания — сжигания на костре. Изменник не дождался исполнения меры наказания, повесившись в камере. Все имения, золото казненных бояр отошли в княжескую казну.

Третьего дня морозника 1834 года князь Назар Лютый был коронован на престол. Война не закончилась. Но теперь Северное Княжество воевало против военного альянса Южного края не одно. У людей был князь, законный наследник короны.

Предстояло ещё много побед и поражений. Бесчисленные сражения на поле битвы, на политической арене и в самой жизни. Эта история родилась в этой войне, и её герои, может быть, не идеальны, но они сильно хотят жить и любить…

Глава 1

— Любавушка! Лю-ба-а-авушка! — орала с самого порога тётя Марыся. В избе послышался шорох и грозный мамин шик.

— Тихо ты, чего разкричалась, крикунья… Дочка спит, только что вернулась. Всю ночь у жены соседнего старосты роды принимала.

— Ой, беда на наши головы пришла, Любава! — завыла аки волчица тётушка. Пелена сна окончательно сошла с глаз, и я невольно прислушалась к голосам за тонкой ширмой печки. Спать все равно мне не дадут. Да и что у тетки приключилось?

— Тыц, Марыська! Чего стряслось? По порядку говори. Что за беда-то?

— Ой, Любавушка! — опять заныла женщина. — Пришли ироды за нашей спасительницей. Прячь быстрее целительницу нашу, покуда не забрали!

— Ты чего городишь, Марыська? Совсем из ума вышла. Кто пришёл? За кем пришёл?

— Так княжеские вестники пришли из самой столицы. Целителей с округи собирают и на грань шлют. — растерянно выдаёт тётка от матушкиного командного тона.

— И чего орать-то? Моя же целительница — девка, кто её на войну возьмёт-то?

— Возьмут, Любава. Возьмут. Будевой уже их к твоей избе ведёт. Не посмотрят, что девка. Ой, что ж будет… Что ж будет, Любава. Как же мы без её золотых ручек проживем-то?

— Постой, Марыся. Ты что-то путаешь…

Не успела матушка закончить свою мысль, как во дворе яростно загавкал Полкан, оповещая нас о непрошеных гостях. Холодок пошёл по спине. Неужто и вправду вестники самого князя…

Послышался топот ног и скрип закрывшейся двери. Стоило ей захлопнуться, как я мигом спрыгнула с печи на деревянные половицы. И тихонька, как мышка, подобралась к маленькому окошку, легонько отодвинув занавеску в горошек, пытаясь рассмотреть, что происходит во дворе.

Наш староста, довольно щурясь, постоянно кланялся высокому жилистому мужчине в тёмном плаще. Незнакомец восседал на рыжем скакуне, пока за его спиной мелькали ещё два всадника в таких же одеждах.

Спрыгнув со своего коня, мужчина со светлыми волосами посмотрел на матушку пронзительным взглядом, бросая холодное старосте:

— Она?

— Нет, воеводушка. Её дочь — целительница. — с плохо скрываемым удовольствием проворковал Будевой.

Тётушка Марыся испуганно ойкнула и отошла назад, матушка же напротив. Уперла руки в бока, грозно взирая на воина.

— Кто такие? И что забыли у меня во дворе?

Ну, по крайней мере, она ещё за вилы не взялась. Таким методом она недавних женихов отпугивала. Вот только я так и не поняла, приходили они свататься ко мне или к ней?

— Я вестник его светлости князя Назара из династии Лучезаровых. Пришёл исполнить его указ.

— Это какой же указ такой? — малость пришибленно выдавила из себя матушка.

— Собрать всех целителей из окрестностей княжества и отправить на военную грань. Здесь живёт целитель? — мужчина говорил холодно и даже чуть лениво, как будто семечки жевал.

Староста тут же вставил свои две гроши:

— Есть, дочка её. — после этой фразы обе женщины смерили его гневным взглядом. И мама растерянно повела руками.

— Так девка же…

— Я спросил, здесь есть целители или нет? — опасно прищурились глаза жестокого война. Отчего показалось мне в его тоне скрытое обещание покарать всех лгунов.

Но матушка либо не услышала эту опасность, либо не захотела её услышать. По упрямому взгляду я сразу поняла, что она собралась врать.

Тетушка Марыся тоже это поняла. И скороговоркой протрындела: