Седая целительница

Этот вопль заставил нас с Гораном испуганно перегленуться и бегом покинуть постель. Бежа на звук пронзительного визга, я слышала, как Горан сзади бубнит.

— Осторожнее, там лестница! Не беги, упадешь!.. Чуть медленне, Снежинка! Не туда, там крутой поворот!

Ворвавшись вихрем на кухню, я узрела странную картину. Довольный донельзя Деян по одну сторону стола с обожанием глядит на напротив, где воинственно размахивая скалкой, Стешка готова убить его одним взглядом. Чуть лохматая, с опушенной на одно плечо горловиной платья, где на белом округлом плечике виден ровный след от чужих клыков.

— Ты что, паршивец, натворил⁈ Отвечай, мерзавец! Попользовал меня, пока я спала⁈ Ух, гад такой, ну погоди у меня, я тебе устрою! На тебе твой род и закончиться! Хозяйство с корнем оторву!

И кинулась на него, размахивая скалкой. Терпеть удары волкодак не стал, аккуратно сжал в обьятиях девушку, с улыбкой глядя на нее, и бессовестно поцеловал в лобик.

— Ну что ты, краса моя еришистая, дергаешься так? Не сделал я ничего дурного, так покусал немного. И всё.

— Зачем покусал?

Непонимающе уставилась я на Горана, и тот слегка нахмурил брови, обняв меня за плечи.

— А это второй метод жениться на молодке. Первый — уронить семя в ее лоно, второй — пустить клыки в плечо. Рана заживет… Чуть позже, но аромат волкодака останется на девушке навсегда.

— Ах ты ж скотина! — вскрикнула Стешка, выгибаясь змеей, услышав слова Горана, — Жениться надумал? Небось снасильничать мечтаешь⁉

— Не трону я тебя, Стешка! — неожиданно посмурно зыркнул взглядом на нее, чуть подняв голос, Деян, — Что женой своей сделал — правда это. А на ложе ляжем, когда сама решишь. Честью воина клянусь.

Стеша застыла в его обьятиях, подозрительно переспросив:

— Обещаешь?

— Обещаю. — торжественно кивнул он ей. И она вроде успокоилась.

Правда, вначале потребовала:

— Отпусти тогда.

Неохотно волкодак разжал обьятия, и Стешка тут отбежала к противоположной стены. На их крики прибежали и другие обитатели дома. Первая показалась сонная Аглая, накинув платок на плечи поверх начушки.

— Вы что устроили с утра пораньше? Стешенька, милая, что с тобой?

— Ничего… — смущенно поправила волосы Стешка и по стеночки поближе к нам приблизилась, — Я это… оденусь и к детишкам на горячие источники пойду.

— Я провожу!

Тут же вызвался Деян, на что получил категоричное и громкое «Не надо!». Но, судя по хитрому взгляду волкодака, слушать Стешку он и не думал.

— Я смотрю, ты дождался?

По-доброму хлопнул его по плечу Горан, когда тот прошел мимо нас, и Деян благодарно кивнул. А потом глянул на меня и улыбнулся.

— Спасибо тебе, Снеж. За то, что в лесу ее тогда спасла. И за то, что… у белых ее упрятала. Я же поначалу бесновался, а потом, глядя на вас… — тут волкодак запнулся, потер бровь и неловко улыбнулся. — В общем, обмерковал я всё, и понял, что не хочу суженную свою пугать. На зверя цепи накинул, и беду избежал. Мне по нраву пришлось его искренность и упорство. Кажись, та ведьма была права. Деян — судьба Стешки. Но не забыла его попросить, прежде чем он ушел. — Ты только ее не обижай. Деян лишь улыбнулся и боком прошел мимо нас, видимо, дабы найти свою суженную. Горан ободряюще погладил меня по плечу. — Не бойся, не обидит. Никто вас больше не обидит. — Не волнуйся, милая. — Не волнуйся, милая.

— Ты слишком тонко оделась. Замерзнешь.

Уже, наверное, в десятый раз проговорил Горан, бурча, словно старик, у меня за спиной. Я и так, словно кочан капусты. Укутанная в свитера, дубленку, юбки, шаль, варюшки. Едва ли дышу. А он…

— Кхм…

А вот его воины откровенно ржали, точнее, прятали эти довольные, лукавые улыбочки. Непонятно, над кем они потешались. Надо мной или над своим кудахчущим, словно курица-наседка, господином.

— Вот и мой плащ держи.

— Горан, если я одену и твой плащ, то и вовсе ходить не смогу. Придется тебе меня тащить… А? Что ты делаешь?

— Надо было сразу тебя на руки взять. А не ходить вокруг да около.

Фыркнул спокойно черный волк и поудобнее устроил в своих руках, зашагал вперед. Что-либо говорить я не осмелилась. И так пылаю от смущения, как будто огнем обожглась.

Сердце бешено билось в груди, и пробираясь сквозь зимние сугробы, и вправду было легче на руках Гора, чем на своих двоих. А насчет лукавых смешков солдат, словно малое дитя, я повернулась к ним боком, уткнув замерзший нос в теплую шею волка.

Мы дружно шли к Младе. Я безумно за ней переживала. И за малышами тоже. Даже зная, что там остался Микитка, Марфа и Яринка, меня не успокоило. Стешка сильно вымоталась и вернулась со мной в селение. А после утреннего происшествия исчезла куда-то с Деяном.

Лезти я не стала, понимая, что волкодак действительно доказал свою стойкость и доброе намерение. Мог ведь затащить в свое логово и всё… А он только метку поставил и дал ей время привыкнуть.

Да и злость на Горана, если честно, как-то растворилась. Оставался лишь страх и опасения, что он дитя не примет. Но все сомнения иссякли сегодня утром.

Рад. Хоть и растеренный, как мишка по весне, открыв очи из спячки. Но, кажется, его острые черты лица смягчились.

— Доброго утречка, альфа.