Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

- Под мостами, - растерянно ответил, не пришедший ещё в себя, Стржемббельс. И, нервно всхлипнув, напел песенку из репертуара своего далёкого детства: - Sur le pont d"Avignon l"on y danse, l"on y danse (На мосту в Авиньоне все танцуют, все танцуют)...

- Карту Парижа! - приказал Путтипут Наскрёбышеву.

- Почты? Телеграфы? Банки? - уточнил тот.

- Мосты!

На столе развернули карту.

- Показывай, - кивнул Путтипут Стржемббельсу, - где у них чего?

Доктор надел очки и, водя по схеме дрожащим перстом, указал:

- Вот мост Мирабо. Вот Королевский мост. А это - мост Святого Людовика,- видите - между островками? Далее... Архиепископский мост... А это мост Святого Михаила... Тут мосты: Нотр-Дам... Аустерлица... Луи-Филиппа... Вот, мост д"Альма... Мост Конкорд, значит, "Согласия"... Вот, мост Карусели... Дальше - Мост менял...

- Чего "менял"?! - не понял Путтипут.

Стржемббельс, на всякий случай, пожал плечами:

- Там менялы, наверное, меняют, Вадим Вадимыч.

- Чего меняют?

- Ну, всяко-разно. Может, шило на мыло?

- Да тут ещё хренова куча разных мостов! - заметил начальник переименованного КГБ, тыча в карту: - Глядите, вон, Мост у нижнего течения реки. Вон, Мост у верхнего течения реки. А вот, тут ещё мост Инвалидов...

Путтипут в предвкушении живого дела почесал ладони - вот она, романтика будней супер-агента КГБ - тут джеймсы бонды отдыхают.

- На местности, в ходе рекогносцировки, решим, под каким из мостов будет развернута моя ставка в Париже. Мост Инвалидов нам, конечно, больше подойдёт. "Костыли" у нас в реквизите есть. А патроны к ним?

- ТАК ТОЧНО, ТОВАРИЩ ВЕРХОВНЫЙ! - отрапортовал начальник переименованного КГБ. - Костыли на базе автомата Калашникова укороченные, складные, калибра 5.45, с боекомплектом; костыли на базе пулемёта Дегтярёва, калибра 7.62, бронебойные, с боекомплектом; костыли на базе пистолета-пулемёта Стечкина, калибра...

Путтипут остановил доклад генерала:

- Ясно. Теперь главное - легенда!

По науке, которую преподавали в Школе КГБ, агентурная легенда должна включать в себя, кроме новой национальности и нового рода занятий, также новое имя и новую фамилию.

- Итак, - генерал Наскрёбышев раскрыл блокнот и стал записывать: - род занятий резидента - БОМЖ.

- В смысле - лё клошар, - подъелдыкнул доктор Стржемббельс.

- Национальность? - спросил генерал.

- Лё франсэ, - подъелдыкнул доктор Стржемббельс.

- Так я ж по-французски ни бельмеса! - опомнился Путтипут.

- А, "Mёсьё, жё нё манж па си жур!"? - спросил доктор Глеббельс.

- Мёсьё, жё нё манж па си жур! - легко повторил Путтипут.

- Превосходно! - зааплодировали доктора. - Манифик!

Наскрёбышев поставил галочку в блокноте и перешёл к следующему пункту:

- Дальше по легенде - имя-фамилия. В смысле - псевдоним.

Память Путтипута, подобно картотеке 5-го отдела КГБ, в котором он когда-то следил за диссидентами, стала быстро перебирать подряд разные накопившиеся фамилии: "Привалов, Осепашвили, Ченцов, Модров, Бахман, Риттер, Туровер, Ибрагимов, Тюришев, Суворов, Лескина, Болдырев, Салье... Салье?! Хорошая французская фамилия... Но, всё не то..."

- Ржевский! - щёлкнул пальцами Путтипут. - Просто, "Ржевский"...

Доктора и начальник переименованного КГБ переглянулись. А доктор Глеббельс заметил:

- Ржевский, Вадим Вадимович, французов бил. И бил жестоко. Они могут и припомнить...

- Д"Артаньян! - выпалил Наскрёбышев первую пришедшую на ум французскую фамилию.

- Раскусят, - отклонил Путтипут. - Как пить дать, раскусят!

- Тогда... может быть... Дурдоньян? - предложил Наскрёбышев.

Доктор Глеббельс развил эту идею:

- Дурдоньен Дурдоньянович Дурдоньян, собственной персоной.

- Не пойдёт, - отклонил этот вариант Путтипут. - Сразу догадаются, что я с Дурдониса.

- Тогда, может... Квазимода?! - выпалил генерал, непонятно откуда знакомое ему имя.

- Фи-и! - наморщил нос доктор Стржемббельс, слыша нечто из ряда вон негламурное. - По-французски правильно говорится: Ка-зи-мо-до. Ударение на самый конец: Ка-зи-мо-до.

- Это ж надо было так Квазимоду испоганить! - возмутился Наскрёбышев.

- Бомжу, в смысле, клошару, - предложил доктор Глеббельс, - лучше бы подобрать имя простое и короткое.

- Верно! - согласился Наскрёбышев. - Саша, Миша, Лёша... а ещё лучше - Гоша!

- Почему, Гоша?! - удивился доктор Глеббельс.

Генерал нарочно пропустил вопрос, и ностальгически продолжил:

- А всю операцию назвать "Париж слезам не верит". Помните, в том кино был Гоша, он же Гога, он же Георгий Иваныч? И ещё там была Катя...

Доктор Глеббельс заметил:

- Назовите уж тогда операцию "Выходила на берег Катюша"...

- ...на высокий берег Сены, на крутой... - напевно подъелдыкнул доктор Стржемббельс.

- Сена, сено... - сморщил нос генерал. - Ещё бы Соломой речку свою назвали!

- Звучит, как Сээн, - просветил Наскрёбышева доктор Стржемббельс. - Не от слова "сено", а от слова "Seine" - "Cвятая".

- Отставить пререкания! - приказал Путтипут. - К Парижу уж, небось, подлетаем, ещё оценку оперативной обстановки проводить, а мы на псевдониме застряли!

Тут доктор Стржемббельс предложил примирительный вариант: