Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

Вот, к примеру, сидите вы себе, пьёте чай, или идёте с работы по улице, и вдруг пропали - как не было вас. Да куда же вы подевались?! А в какой-нибудь из параллельных или перпендикулярных миров. Это умники включили квадронный моллайдер сначала на 5 гигаватт, потом на 10, потом на 50, потом дали все 100, и тут частота колебаний торсионного поля, индуцированного моллайдером, случайно совпала с частотой вашего личного биополя, и всё - дематериализация - вы уже в другом мире. Пропали вы - посторонний для науки гуманоид, а самим испытателям о таком побочном эффекте их детища невдомёк!

Наука, конечно, требует жертв. Но теперь представьте ваше положение в параллельном, или перпендикулярном мире: небо - такое же, солнце - такое же... но кто вас там ждёт?! Кому вы там нужны?!

Первым делом вы броситесь искать свой дом, или место работы, но, даже если найдёте похожее, окажется, что здесь несколько иная история, и место ваше отнюдь не свободно. Да и с какой стати место это - ваше?! И тогда вы скоро узнаете расшифровку полицейской аббревиатуры БОМЖ.

3. Яйцетрясение

Много каких-то звуков, незнакомых голосов. Воняет горелой манной кашей и аптекой. Муть в глазах рассасывается.

- Яйцетрясение утреннее... - бормочет долговязый трёхфаллый гуманоид. - Яйцетрясение вечернее...

Каждые семь секунд Трёхфаллый преодолевает короткое расстояние от одной стены вольера до другой, и три эрегированных фаллоса над его лбом мерно покачиваются при поворотах.

Эти три экзотических украшения головы инопланетянина можно было бы ошибочно принять за оригинальные рога, если бы под ними не шлёпались о лоб при прыжках, не вызывающие сомнений, три пары мешочкообразных атрибутов.

- Яйцетрясение грустное... - бормочет Трёхфаллый. - Яйцетрясение сентиментальное...

Он вдруг подпрыгивает на своих длинных задних конечностях и, повиснув на стальной сетке ограждения, орёт:

-ЯЙЦЕТРЯСЕНИЕ ВОСТОРЖЕННОЕ!!! А-А-А-А-А!!!

- Заткнись, пррридурок! - рычит на Трёхфаллого мордастый аллирог в белом балахоне.

Трёхфаллый обхватывает голову лапами, весь сжимается и начинает тихо жужжать:

- Да ужь-жь-жь-жь-жь...

В этот миг страшная мысль поражает моё сознание: "КТО Я?!"

"КТО Я?!!" - спрашиваю себя снова, стараясь преодолеть дрожь во внутреннем голосе, и ощупываю лоб на предмет наличия у меня каких-либо выростов. Слава Богу, у меня их нет!

"Господи, да кто же я?!"

- Ты - Боо-боо-бода.

Странное имя! Никогда не слышал.

- Ты Бода, коо-ко-катальщик тачки с объедками. В кафешках на набережной тебе платят стаканом поо-портвейна и тарелкой харчо за то, что ты собираешь бачки с поо-помоями и отвозишь к коо-коллектору...

"Это... этого не может быть! Я же...! Господи! Как же?!"

- А кто говорит со мной?

- Коо-коо, я, Курочка Ряба.

- ЯЙЦЕТРЯСЕНИЕ РЕСПЕКТАБЕЛЬНОЕ! - орёт Трёхфаллый, и снова бросается на забор из сетки-рабицы.

- А где я?! - спрашиваю я.

- В плену, - отвечает Курочка, - в гуманоидариуме.

- ГДЕ??

- Ну, это такоо-коо-кое заведение - для пленных гуманоидов. Нас всех аллироги наловили на планетах разных звёздных систем Метагалактики и транспортировали на свою планету - Дурдонис.

- Зачем?!

- Здесь они исследуют содержимое наших мозгов.

Из школьного курса астрономии Антимира вспоминаю, что Дурдонис - третья планета от жёлтого карлика, летящего со скоростью 30 километров в секунду, в составе своей галактики, в направлении апекса между созвездиями Лиры и Геркулеса. В космическом атласе академика Вейника сообщается, что на поверхности планеты копошится агрессивная плесень, горделиво называющая себя "гуманоидством". Значит, память моя, всё-таки, немного работает!

- Это у меня память работает, - говорит мне мой лингам, помалкивавший до этой минуты всю предыдущую жизнь. И советует: - Скажи спасибо цефализации!

И тут замечаю, как мой лучший друг превращается в телескопическую антенну, и голова у него умнеет - удваивается, утраивается, учетверяется. И он сообщает:

- Ближайшую звезду - своё светило обитатели планеты именуют все по-разному: Сан, Зон, Зун, Бза, Мза, Кол, Кун, Кунеш, Пишум, Чипай, Хи, Шамс, Шэмэш, Тха, Тиркытир, Уакантанка, Ынкь, Шунды, Сурай, Экван, Кааканоока, Ядрило, а по-малайски, вообще, в два слова - Мата Хари.

- Солнышкоо-коо-ко... - жмурится Курочка, глядя в небо.

Я стараюсь вспомнить, как попал на Дурдонис, но тут, будто лампочка перегорела.

4. Путтипут

У каждого гуманоида есть любимый город. Путтипут очень любил Сочисиму.

Став величайшим из гуманоидов планеты, он каждую неделю, в ночь с четверга на пятницу, покидал столицу и отправлялся на длинный уик-энд в одну из своих резиденций на Крайнем Юге - горную или морскую.

Сейчас он смотрел сквозь оконное стекло кабинета своей столичной резиденции на Гемоглобиновую площадь, на трофейные купола храма Покрова на Рву, и ему казалось, что в свете вечерних фонарей он различает снежинки, плавно опускающиеся на Лобное место - Голгофу. Его тонкие губы скривились: "Весна..."