Седьмая ветвь

– Пришлось вырастить, – покосился на Мартона Драдер. – Об этом за ужином.

– Тогда не смею вас задерживать, – граф отступил в сторону. – Отдохните, прежде чем я замучаю вас расспросами.

Охотники воспользовались этим временем как могли.

Мартон отказался от принятия ванн, а сразу завалился спать.

Драдеру помогала отмываться Люнэ и безустанно щебетала о том, как соскучилась и сколько ужасов наслушалась.

– Больше я без тебя никуда не уеду, – улыбался Лекарь, чувствуя, как жёсткая мочалка сдирает вместе с грязью и потом кожу.

– Теперь я верю каждому твоему слову, – она была готова обнимать и целовать его всю вечность, никуда не отпуская.

Драдер повернулся лицом к лекарке, заглянул в серые глаза:

– К слову, мы с друзьями поговорили и решили тебе сделать подарок. Так вышло, что Жемчуг остался без хозяина. Пусть он перейдёт в твои руки, если, конечно, признает.

Люнэ задумалась. В той деревне, из которой она была родом, плохой приметой считалась передача скотины чей хозяин умер насильственной смертью. Но, с другой стороны, это был подарок от людей, которых она любила.

– Я буду рада, если он признает меня, – улыбнулась девушка.

Томас вернулся в покои, где прожил почти половину лета. Деревянную бочку, скованную стальными кольцами, наполнили горячей водой и оставили в центре комнаты. На высокой двуспальной кровати с мягкой периной сидела стройная девушка в длинном сером платье. Как только Иллюзионист вошёл в комнату, она подняла светло-зелёные глаза и улыбнулась.

– Не думал, что увижу тут именно тебя, Дэл, – вместо приветствия произнёс Томас и стянул грязную рубашку через голову. – Граф приставил?

– Нет, сама вызвалась, – служанка хоть я выглядела беззащитным цветком посреди поля, голос её звучал металлом.

– Надеешься поймать меня врасплох, когда я менее всего защищён? – со смехом спросил сын алари и опустился в воду, исходящую паром.

Дэл откинула за спину выбеленные светилом волосы, закатила глаза и взяла в руки жестяную мочалку.

Повисла тишина, нарушаемая только всплеском воды и звуками сдираемой с кожи грязи. Томас даже позволил себе закрыть глаза и получать от процедуры удовольствие. Он понимал, что бывшая любовница вполне может сейчас вытащить из-за пояса нож и всадить его ему в бок.

Дэл вздохнула, откинула мочалку обратно на принесённый вместе с бочкой столик:

– Поговорим?

– О чём? – Иллюзионист даже не повернулся, не заглянул в глаза, которые когда-то сравнивал с молодой травой и изумрудами.

Девушка ещё раз вздохнула, собираясь с мыслями:

– О том, что ты сбежал, не предупредив меня. Ничего не сказал об опасном путешествии. Знаешь, вся Айвория трубит о том, что ты погиб?

Он повернулся, удостоив её взгляда, в бочке поднялась волна воды, ударилась о борт, выплеснулась на пол.

– И что бы это изменило?

– Я хотя бы попрощаться с тобой смогла.

– А теперь не можешь?

– Ты вернулся!

– Именно!

Дэл дышала глубоко, будто оббежала поместье графа несколько раз. Томас задержал взгляд на вздымающейся женской груди, но сдержался.

– Ты ведь понимаешь, что я никогда не буду перед тобой отчитываться, – это был не вопрос.

– Понимаю, – качнула головой девушка. – Но я не отчётов прошу, а истины.

– Истина такова, что я просто хотел с тобой спать, – на его лице не дрогнул ни один мускул. – Хотел и спал, больше ничего.

– Спасибо и на этом, – девушка выплеснула на его спину, покрытую шрамами, содержимое прозрачной бутылочки, и начала яростно втирать масло в кожу.

Больше они не говорили. Она выполнила свои обязанности и ушла, а Томас прилёг на кровать и задремал. Во сне он был вновь в дружелюбной деревне на территории Фарлонда. Там наливали вкусную выпивку, а вокруг танцевали обнажённые красотки. Дочка старосты смеялась и пила больше всех, а потом сделала то, о чём обещала ему в реальности.

Осванд расхаживал по выделенной ему комнате в одних штанах, вода в бадье давно замёрзла. А мужчина всё думал о том, что слишком долго не видел Лиолу. Плюнув на всё, он распахнул окно и, выпорхнув из него огромным соколом, растворился вдали.

Гилиам выпросил себе комнату поближе к покоям Лилиит и мылись они вместе у неё. Девушка смеялась впервые за последнее время, плескалась мыльной водой в лицо мужчине, который в итоге окунул её в бадью с головой за такие выходки.

– У меня такое чувство, что всё скоро закончится, – признался он, потягиваясь и закладывая руки за голову.

Охотница закинула ему на бедро ногу и пожала плечами:

– Не знаю. Орден не прекратит погоню за нами, а боги…Да, всё скоро закончится, если мир прекратит существовать.

– Мир – феникс, – повторил мужчина слова, единожды услышанные от матери. – Он не может исчезнуть полностью.

– Мы так и не отомстили за семью Дехасти.

– Мне снился Леоф, – вспомнил Гилиам и вздрогнул. – Он меня за что-то благодарил.

– Сны – это вещь, что похуже интуиции будет, – Лилиит потянулась за бутылочкой с мыльным раствором. – Но если это был непростой сон, то, возможно, мы и отомстили, не зная того сами. Или отомстим в скором времени. Сны они и вещими бывают.