Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Так же как однажды времена, предшествующие веку коммуникаций, покажутся нам античным, так и мир без постоянного соприкосновения с искусственным интеллектом останется в прошлом. Вспомним известную жалобу Бенджамина Франклина в 1780-е годы, что он сожалел о том, что «родился слишком рано», чтобы наслаждаться плодами разума, которые начинали проникать в его жизнь в результате научной революции. Вы и я, возможно, родились даже слишком поздно, в век чистого человеческого познания. Мы могли бы задаться вопросом Дэнни Хиллиса, прозвучавшим однажды на послеобеденной прогулке: «Был ли Век Разума просто всплеском в истории человечества?» Современному миру предшествовало время вне науки, когда люди не имели и малейшего представления о том, как устроена Вселенная. Планеты в понимании людей путешествовали по волшебному стеклянному небосводу. Здоровье человека можно было бы попровить, пустив кровь. Что ж, возможно, теперь мы входим в новую эру, когда истинные научные ответы становятся вновь скрыты от нас, но не в прежнем обличье суеверия и невежества, а компьютерами.

Машины будут хранителями научных знаний о вселенной или о каждом из нас. Почему? – мы никогда не поймем.

Весной 1993 года сотрудники исследовательского подразделения аэрокосмического агенства NASA (National Aeronautics and Space Administration) организовали конференцию по граничным возможностям познания и пригласили наиболее эклектичных мыслителей, которых только смогли найти. Биологи, социологи и компьютерные дизайнеры собрались на трехдневной встрече в Уэстлейке, штат Огайо. Печатные материалы конференции стали легендарными и до сих пор, словно Туринская плащаница, привлекают к себе внимание как свод изучения машин. Введением к ним стало стихотворение «В эпоху киберпространства», напечатанное с использованием шрифта IBM и написанное в компьютерной стилистике, которую только и можно было бы ожидать от инженера NASA: «Наши роботы предшествуют нам / с бесконечным разнообразием / исследуя вселенную / увлеченные сложностью». (Рифмовальный компьютер Тьюринга, как вы догадываетесь, мог бы сделать это лучше.) Одним из первых докладчиков на конференции был Вернор Виндж, профессор государственного университета Сан-Диего, тезисы которого с того дня ознаменовали начало важнейшей в нашем понимании эпохи интеллектуальных машин. Его выступление было названо «Наступающая технологическая сингулярность: как выжить в постчеловеческую эру». «В течение ближайших тридцати лет, – начал свой доклад Вернор Виндж, – мы обретем необходимые технологические средства для создания сверхчеловеческого интеллекта. Вскоре после того человеческая эпоха закончится».

Сообщить залу, полному вундеркиндов NASA, мечтающих о жизни на другой планете, что жизнь на Земле, возможно, в скором времени будет заменена жужжанием счетных машин, не являлось целью Винджа, или, по крайней мере, не единственной его целью. Скорее, он хотел показать, как может выглядеть мир не просто умных, а интуитивно мыслящих машин. Вернор Виндж полагал, что искусственный интеллект, которому не суждено утратить свое существование, способен производить своего рода мудрость, которая была бы непостижимой для человека. И эта мудрость, воплощенная в совершенство суждения, наделенного высокой скоростью и основанного на бесконечном массиве данных, в конечном счете и вполне обоснованно возьмет на себя большую часть человеческой деятельности. Существующий искусственный интеллект, сказал Виндж, будет, как минимум, использован для создания мира более скоростного искусственного интеллекта, который, в свою очередь, приведет к еще более высокоскоростному поколению. «Когда интеллект, более могущественный, чем человеческий, будет управлять прогрессом, – пояснил Виндж, – этот прогресс будет происходить гораздо более быстрыми темпами. Представляется, что нет никаких причин того, почему сам прогресс не вызовет создание еще более интеллектуальных сущностей в еще более короткие сроки».

Виндж напомнил своей аудитории ситуацию, однажды описанную британским математиком А.Д. Гудом, который в годы Второй мировой войны совместно с Аланом Тьюрингом в Блетчли-Парке взломал коды. «Давайте определим сверхинтеллектуальную машину как машину, которая может значительно превзойти все умственные возможности человека, каким бы образованным он ни был, – писал Гуд. – Поскольку конструкция машины является результатом одного из осуществленных интеллектуальных мероприятий, сверхинтеллектуальная машина будет способна сконструировать лучшие машины. Тогда, несомненно, произойдет «интеллектуальный взрыв» и интеллект человека останется далеко позади. Таким образом, первая сверхинтеллектуальная машина будет являться последним изобретением человека при условии, что машина достаточно послушна, чтобы сказать нам, как держать ее под контролем».