Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Слово «комплексный» образовано от латинского слова «плексус», означающего «состоящий из разных частей», что подчеркивает переплетенную, многослойную природу любого предмета. То, что кажется простым – цветок, наша кожа, номинал долларовой купюры, – фактчески представляет собой плексус, наполненный импульсами и влияниями. Это сплетение новых звеньев, бесчисленных взаимодействий неизбежно порождает непредсказуемые проявления: финансовые паники, эпидемии заболеваний или революций. Транспортные потоки в час пик в известном смысле тоже комплексны: участники движения, скопление автомобилей, пешеходов и велосипедистов – это определяет предельное состояние системы: сжатой или нет. В пятницу в пять часов вечера Лос-Анджелес не является чем-то централизованным; его гудящая в час пик логика, чуть отличающаяся от повседневной, отклоняется от взаимодействия. По мере того как любая система наполняется все большим количеством участников и форм взаимодействия между ними, она становится все более комплексной и сложно предсказуемой. В то же время сложные (не комплексные) системы не содержат никакой неясности; они просто работают. Прикрепление сложного двигателя к крылу пассажирского лайнера выглядит логичным, пусть даже если для достижения требуемой надежности понадобятся десятилетия. Стоит ли делать это с комплексным двигателем? Не очень мудро.

Большая часть нашего сетевого мира – это динамичные, новые формы взаимодействия, которые не только трудно предсказать, но которые постоянно выводят на рубежи свершения чего-то нового. Ученые, подобные Холланду, называют этот процесс явлением, сходным с тем, как нисходяще-восходящие взаимодействия – между клетками, микрочипами, торговцами или автомобилями – формируют порядок, зачастую такой, которого никогда до этого не существовало. Фундаментальная неопределенность комплексных процессов предполагает, что, когда мы смотрим на мир, мы часто забываем, что она имеет место. Было бы удобнее принять алгоритм, когда работает предсказуемая, линейная, сложная логика, когда «а ведет к б, б ведет к в»: например, революция ведет к свободе, которая в свою очередь ведет к демократии. Подобные прогнозы часто оказываются неверными – как часто случаются в экономике и политике удивляющие события – и напоминают нам о том, что комплексные системы, такие как экономика и выборы, содержат механизмы, разочаровывающие надежды излишне уверенных в своей правоте аналитиков. Слишком часто мы глядим на какую-нибудь проблему, скажем, на политику Ирака или на неравенство доходов, и думаем, что она всего лишь «сложная» (некомплексная). Отнюдь, мы должны познать это глубже.

«Макромодели оказались неспособны предупредить кризис и не смогли дать внятного объяснения тому, что происходило с экономикой», – сетовал бывший председатель правления Европейского центрального банка Жан-Клод Трише во времена, когда стали ясны последствия каскадных кризисов 2008 года. Экономисты и правительства обнаружили, что их система была не просто «слишком большой, чтобы допустить провал», но также была слишком взаимосвязанной и многофакторной, чтобы ею управлять – и, возможно, слишком комплексной, чтобы ее понять. Казалось, Трише был в отчаянии. «Будучи ответственным за финансовую политику в период кризиса я рассматривал доступные модели, которые могли оказывать лишь ограниченную помощь. Скажу больше: мы чувствовали себя беспомощными, используя традиционные инструменты».

Это ощущение растерянности возникает вследствие механического осмысления проблем в эру комплексности. Если вы полагаете, что военно-воздушные силы могут просто взять и смешать мятежников с песком или что какая-нибудь старая и надежная компания будет жить по той лишь причине, что она располагает инфраструктурой ценой в миллиарды, то вы не улавливаете энергию творческой, но разрушительной силы комплексных сетевых коммуникаций. Не вполне корректно заявлять о том, что сети всегда превосходят иерархии, – потому что у сетей, разумеется, есть свои собственные слои и структуры. Но вспомним Мубарака, евро или Lehman Brothers – стабильные на вид институты, с треском провалившиеся в последние годы под влиянием неудержимых ударных волн, производимых сетевой мощью. Комплексные взаимодействующие системы – чем глобальные сети по сути и являются – способны разрывать жесткие иерархические структуры. Можете ли вы при взгляде на фирму, сотрудником которой вы являетесь, или на страну, где вы живете, с уверенностью сказать, что эта фирма или эта страна хорошо приспособится к такому внезапному и интегрированному давлению?