Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Постоянные коммуникации предполагают постоянную уязвимость, если не быть подготовленным. Я веду речь о том, что системы, на которые мы полагаемся сейчас – не только информационные, политические или финансовые, – очевидно, не отвечают этому жуткому требованию. Ими слишком легко манипулировать. Что, в свою очередь, означает, что нами очень легко манипулировать. Эти сетевые клубки дают возможность небывалого и совершенно беспрепятственного контроля. Контроля над вами, надо мной, над рынками, к которым мы подсоединены, над информацией, которая нам нужна. Я говорю не о взломе механизма выборной системы; я говорю о взломе СМИ и информации, которой мы руководствуемся, отдавая свой голос за того или иного кандидата. Впервые за всю историю мы открыты полному и при этом неявному контролю – контролю не только правительств, но вообще любого лица или организации, знающей особые лазейки и ходы. Это становится все более очевидным в мире IT-технологий, но это, кроме всего, отражает более широкую картину уязвимого мира. Когда исследователи систем безопасности обнаружили в 2014 году, что 50-долларовые домашние системы видеонаблюдения каждые несколько минут отправляли снимки на какой-то иностранный e-mail адрес, то, что они обнаружили, в действительности являлось трещиной в самом фундаменте доверия. А доверие – это залог существования любого общества. Когда вы обнаруживаете, что вы живете на самой грани исчезновения всякой надежности, когда системами и вашим сознанием можно манипулировать, тогда самая природа вашей политической и экономической жизни изменяется. Так и должно быть. Вы должны быть обеспокоены. Вы должны перебирать в голове мысли, подобные «Что я могу с этим сделать?». Не забывайте о кульминационном моменте в «Скотном дворе», когда изначальная заповедь фермы, гласившая: «Все животные равны», извратилась до «Все животные равны, но некоторые животные равны больше других». Эта глава будет повествовать о тех силах в сетях, которые стремятся быть более равными, чем большинство из нас, – именно это стремление и вызывает опасение.

Именно эта перемена стала очевидной летом 1993 года. Хакерство, некогда бывшее уделом небольшого числа убежденных энтузиастов и системных администраторов, тогда превращалось в нечто более зловещее. Тогда же начало входить в оборот новое понятие – «вредоносное программное обеспечение (ПО)», – ставшее термином для программ, которые паразитировали на идее Постела «будьте либеральны», взламывая объединенные системы, заключавшие в себе слишком много открытых всякому проникновению дверей. Несколько легкомысленное устройство ранних компьютерных систем делало их подверженными различным посягательствам. Проблема также состояла в том, что сами сети и машины незаметно скатывались ко все более сложным формам. И это во всех без исключения случаях означало, что популярные программы часто поставлялись с ошибками или программными недочетами, которые требовали вмешательств. Например, за год до Амстердамской конференции вредоносная программа под названием «Микеланджело», заменявшая данные жестких дисков ничего не значащими единицами и нулями, заразила миллионы компьютеров. И каждый следующий год 6 марта вновь активировалась программа перезаписи. Жуткое празднование дня рождения великого деятеля искусств эпохи Возрождения. Но поскольку эта программа действовала в BIOS, самом сердце этих машин, их тройственного мозга, в некотором смысле, устранить ее было невозможно. Компании, занимающиеся компьютерной безопасностью, позже ставшие известными как компании «небезопасности», потому что они постоянно были отстающими, отреагировали на проблему лишь следующим сомнительным советом: «Выключите компьютер 5 марта. До 7 марта не включайте». По мере того как технологии развивались, также совершенствовалось и вредоносное ПО, адаптировавшееся к новым возможностям и эволюционировавшее. Подумайте хотя бы о том, насколько сильно отличается наш опыт использования машин сегодня от того, каким он был всего несколько лет назад. Хакерство развивалось столь же быстро, если не быстрее. Ранние атаки были нацелены на машины, у которых не было защиты как таковой. Программы наподобие «Микеланджело» были задуманы по образу гриппа или отравления. Они ослабляли, а затем контролировали отдельные машины – устройства без иммунных систем. Хакерам непросто было найти способ вбросить эти цифровые заболевания в компьютеры, но они, конечно, в конце концов добивались своего. Они прятали вирусы на дискетах, в документах или в таблицах, которые выглядели совершенно безобидно. Спецслужбы вскоре обрели дурную славу благодаря раздаче «бесплатных дисков» и зараженных флешек на конференциях и парковках, ожидая, как какой-нибудь незадачливый работник вставит одну из них в компьютер и тем самым активирует какое-нибудь кропотливо занесенное и скрытое ПО, конечно же, вредоносное. Или остроумному занесению такого ПО в код какой-нибудь особо жестокой видеоигры, в которую, несомненно, под вечер решит сыграть системный администратор.