Седьмое лето

Подспустившийся шарик уже не выглядел так бодро – да и само воздушное парение являлось жалкой пародией былого величия. Мама, предчувствуя неминуемые слёзы с истерикой, по поводу кончины нового любимца, сделала ход конём – рассказала сыну историю о том, что у рыбки тоже есть свои родители, которые, конечно же, по нему соскучились и теперь её надо отпустить на улицу, чтоб она могла уплыть домой.

Не почувствовав явной подозрительности рассказа, обладатель самых красивых в мире сандаликов коричневого цвета (уж в этом то, точно сомнений не было), потратив пятнадцать минут на прощание и слова о вечной памяти, любви и дружбе, вышел, под присмотром взрослых, на балкон пятого этажа (толи ли лифты были не по карману городскому бюджету, толи болотистое прошлое почвы сказалась, но «пятиэтажки», это максимум, на что можно было рассчитывать, созерцая окрестность в поисках жилых высоток) и передал купленного друга в руки к слабым ветряным потокам.

«Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»[51]

Куда улетают воздушные шарики?

Сбивать самолёты?

В гости к Олимпийскому Мишке?

К святому Петру, чтоб он украшал ими райские ворота?

На свободу?

В принципе, у каждого варианта найдется материально подтверждение и его можно принимать за неоспоримую истину, но наш герой выбрал другой путь.

Фальшивый Немо, то набирая высоту, то вновь падая, летел в аккурат на самом безопасном для себя уровне – над тем, обо что можно было бы зацепиться и под тем, где сила атмосферного давления становится меньше и газ, находящийся внутри полого тельца, начинает расширяться вместе со стенками, тем самым разрывая их в клочья.

В общем, чувствовал он, местом под хвостовым плавником, как подольше продержаться.

Город остался далеко позади. Пришедший взамен и кажущийся бесконечным лес сначала поредел, а затем окончательно сошел на нет.

И открылась пред ним Егра.

Заброшенная, опустошенная, доживающая, под давлением времени, свой последний век. Да и хватит ли её на него?

Воздушный шарик, истративший во время полёта всё своё внутреннее топливо из гелиево-воздушной смеси, понял, что теряет силу. Поразмыслив, он пришел к выводу, что волочить своё существование уж лучше тут, между осевших деревянных конструкций, чем в кронах игольчатых деревьев, которые уже призывающе виднелись вдалеке.

Лавируя между постройками, Немо несколько раз зацеплялся своей длинной верёвкой, но «Ветер, ветер ты могуч…»[52], по старой дружбе, помогал избавиться от арестантских оков. В итоге, добредя до одного более или менее ухоженного двора, персонаж PIXARовского мультика, одетый в яркую кожу из фольги, наконец успокоился.

«– Хьюстон, База Спокойствия здесь. «Орёл» совершил посадку»[53]

В тот момент, когда любитель пощекотать спящего ребёнка коснулся горизонтальной поверхности, при этом поудобнее улёгшись на бок и уставив нарисованные глаза в одну точку – земля, в полуметре от него, провалилась.

Нет, ни какая геенна огненная не развернулась и даже не собиралась, просто Павлик уже докопал до поверхности и эта самая поверхность отреагировала на сей факт по-своему.

Заваленный мальчик играл в игру под названием «Окклюзирующий тромб в мелких артериях». Правила просты – закупоривай собой проход и все дела. Одно «но» – эта забава разонравилась младшему Грачёву почти сразу же, как началась. И теперь, зафиксированный и парализованный, он, дико крича и извиваясь (если эти еле заметные телодвижения можно было так назвать) пытался выбраться.

Как хорошо, что есть друзья, а особенно воображаемые.

Крот Подкопкин сидя в ямке, стал забрасывать своего сотоварища по побегам, многочисленными советами, выкрикивая их в проскоблённую в брёвнах дыру. Успокоенный сильно писклявым, но таким родным голосом полуслепого животного, Павлик постепенно взял себя в руки и стал оценивать ситуацию.

Я могу дышать – значит, засыпало не сильно. Я не могу двигаться – значит, засыпало сильно.

И всё, на этом вся оценка и закончилась.

Приготовившись к новому приступу паники, он вдруг почувствовал, что в левый ботинок кто-то заполз.

Кто-то скользкий и противный.

Семилетний парень, удивительно ловко, используя правый носок, стянул обувку, которая, неожиданно, теперь стала принадлежать не только ему.

Фу, опасность миновала. Еще только не хватало, чтоб какой-нибудь червяк прогрыз дыру в его пятке.

Стоп, стоп, стоп.

Как же он раньше не почувствовал, что всё что ниже колена, вполне спокойно могло двигаться по его усмотрению и желанию. Видно мозг адекватно воспринимал лишь верхнюю половину ребёнка, тем самым совершенно игнорируя нижнюю.

Значит ещё не всё потерянно.