Седьмой этаж, годы 1-3

 — …Ладно…, — вздохнув, кивнула Ира. — Он не хотел, чтоб ты знала, но уж лучше тебе знать правду, чем мучиться от неизвестности. Ты же в курсе, что он имеет дело с разными проблемами из-за использования тёмной магии, из-за всяких магических экспериментов, опасных животных, растений и всякое такое. Ну, так вот. Позавчера вечером к ним в больницу гадёныша одного привезли с рваной раной. Оказалось, он у себя на огороде подпольной селекцией занимался, выводил новые сорта хищных растений. Причём, специально скрещивал самые опасные и, наверняка, не в самых мирных целях. Одно такое экспериментальное растеньице его здорово стегануло отростком по ноге, рассекло ткани до самой кости. Всё бы ничего, но оно ядовитым оказалось. Этот придурок скрестил антропофагус, жутко опасное хищное растение, с ещё парочкой ядовитых хищников. Глеб дежурил, когда тот в больницу поступил. Стал рану обрабатывать, оказалось, она нашпигована мелкими ядовитыми шипами, которые, к тому же, как только он извлечь их попытался, стали из неё во все стороны выстреливать. Пока Глеб сообразил, как их обезвредить, парочка шипов успела ему в руку и в плечо впиться. Яд, к счастью, оказался медленнодействующим. Плохо было, что растение-то гибридное и от его специфического яда готового противоядия нет. Глеб попытался использовать то, что при отравлении ядом антропофагуса применяется, и ещё какие-то противоядия, которые в больнице были, но этого недостаточно оказалось, они только немного затормозили процесс отравления. У Глеба были кое-какие наработки по универсальным противоядиям, которые ещё не прошли клинических испытаний. Они там, в больнице, попробовали в срочном порядке такое противоядие сделать. Только, пока зелье зрело, яд уже начал активно действовать. В общем, был момент... Но, слава Богу, успели, вытащили его. Ты не плачь, всё позади уже. Он сейчас точно в порядке. А записку не написал, потому что рука правая ещё плоховато работает, но, говорят, это очень скоро пройдёт. Он быстро восстанавливается. Ночью ещё не ахти был, а за день уже практически в норму пришёл. Я там со вчерашнего вечера торчала. Меня к нему пустили сразу, как только он очнулся, но я хотела убедиться, что уже точно всё в порядке, прежде чем сюда идти.

 Ира нервно покусывала губу, и было заметно, что ей нелегко сдерживать эмоции.

 — Мне надо к нему. Это возможно? — глотая слёзы, спросила Эм.

 — Нет, Эм. Без телепортации в больницу отсюда непросто попасть. Его оттуда тоже пока лучше не дёргать. Говорят, он буквально за пару дней совсем поправится, тогда и увидишь его. Он точно сразу сюда рванёт, как только будет в состоянии телепортироваться. Знаешь, он, как только в себя пришёл и узнал, почему я в больнице оказалась, первым делом попросил меня, чтоб я тебя успокоила и не рассказывала ничего, так что, ты уж меня не закладывай.

 — Нет, конечно, — улыбнулась Эм сквозь слёзы.

 — Ну ладно. Я завтра после работы опять туда слетаю, а потом заскочу сюда, или позвоню тебе, — заверила её Ира.

 — Угу. Спасибо, я тебе так обязана, — хлюпнула Эм.

 — Да ладно тебе. Мне он тоже не чужой. Мы же с ним с детства знакомы. Я отлично понимаю, что такое переживать за близкого человека… А как ты узнала, что с ним что-то не так?

 — Почувствовала.

 — Ну да… Я понимаю.

 — Ну, ты тогда не говори ему, что я в курсе, только передай, пожалуйста, что я его очень люблю и жду. Ладно? — попросила Эм.

 — Обязательно, — кивнула Ира.

***

 На следующий день Эм получила через камин целых три записки. В каждой было всего по паре слов, но почерк был твёрдым, и это уверило её в том, что опасность точно миновала. В первой он писал, что его пациент уже приходит в норму, и на днях он сможет, наконец, вернуться домой. Две другие были с заверениями, что он любит её, ужасно скучает и ждёт не дождётся своего возвращения. Ещё звонила Ира и сказала, что всё уже совсем хорошо и, вероятно, завтра ближе к вечеру его смогут отпустить из больницы.

 В день, когда он должен был вернуться, Эм летела домой после занятий на всех парусах. Она собиралась приготовить к его возвращению ужин. Заскочила к себе в комнату, чтоб переодеться, и сразу понеслась на кухню. В коридоре она налетела на Лизу, которая огорошила её известием:

 — А Глеб уже около часа дома. Он за это время уже дважды в твою дверь стучался.

 Эм жутко разволновалась.

 — Лиз, ну как он? Как выглядит, нормально?

 — Как выглядит?... Да Глеб, как Глеб. Руки, ноги, голова на месте, — рассмеялась Лиза. — Иди к нему и сама его рассматривай во всех подробностях.

 Эм побежала к нему. Остановилась на секундочку в коридоре, чтоб дыхание перевести, потом толкнула дверь. Он перекладывал какие-то бумаги на тумбочке, обернулся и улыбнулся ей как-то виновато.

 Она вдруг оробела и, сделав пару шагов, остановилась в нерешительности. Он в один миг оказался около неё и порывисто обнял. Зарылся носом в её волосы и прошептал:

 — Я страшно соскучился.