Седьмой этаж, годы 1-3

 Пётр переместился в прихожую небольшой квартирки, в которой жила бабушкина подруга детства. Петина бабушка и тётя Света поддерживали очень тёплые дружеские отношения ещё со школьной скамьи. Петя знал тётю Свету с тех пор, как пешком под стол ходил. Он немало времени проводил в её обществе, когда был маленьким. Никто не умел так рассказывать сказки, как тётя Света. Она придумывала сказочные истории сначала для своих детей, потом для внуков. Чтоб детям было ещё интереснее слушать сказки, она рисовала для них яркие картинки. А когда рассказок и картинок набрался целый ворох, они превратились в книги со сказочными историями и авторскими иллюстрациями. Тётя Света была автором той книги со сказками, которую Пётр давал почитать Лин. Она радушно встретила Петю, к которому всегда относилась, как к родному. Конечно, не обошлось без чаепития на её уютной кухне. Тётушка поставила перед Петей чашку с чаем и вазочку с домашним печеньем и принялась расспрашивать его обо всём подряд.

 — Тёть Свет, а у меня к тебе дело, — заявил Пётр, управившись с дюжиной печеньиц и подробно ответив на все тётушкины вопросы. — Если я не ошибаюсь, я как-то видел у тебя рисунок с изображением рыжеволосой девушки, у которой на шее была татуировка, или пятнышко похожее на птицу-крест. Кажется, ты рассказывала про неё какую-то историю. Ты её помнишь?

 Тётя Света задумчиво на него смотрела.

 — Да, где-то этот рисунок должен быть, — кивнула она.

 — Тёть Свет, пожалуйста, найди его, если тебе не трудно, — оживился Пётр.

 — А что случилось, Петенька? — она смотрела на него очень серьёзно.

 — Ничего не случилось. Я просто услышал от одной своей знакомой о таком знаке и вспомнил, что видел у тебя этот рисунок. Этой истории ведь нет в твоих книгах, — пояснил Пётр, стараясь не сболтнуть лишнего. Тёте Свете он доверял, но речь шла не о нём, а о Лин, и он решил, что лучше будет пока никому ничего не говорить.

 — Ну, хорошо, сейчас поищем. Подожди минутку, — кивнула ему тётушка и направилась в комнату.

 Через какое-то время она вернулась на кухню с толстой папкой, в которой хранила свои рисунки. Она стала перекладывать рисунки из папки на стол, отыскивая нужный. Пётр напряжённо следил за её действиями.

 — Ага, вот он.

 Тётушка положила рисунок перед Петей. Это был акварельный портрет вполоборота рыжеволосой девушки с зелёными глазами, на шее которой было небольшое схематическое изображение птицы, очень похожее по очертаниям на родимое пятнышко Лин.

 — Тёть Свет, а где ты видела эту девушку? — поинтересовался Пётр.

 — Нигде, — улыбнулась тётя Света. — Я никогда её не видела.

 — Ты хочешь сказать, что просто придумала её и нарисовала? — разочарованно спросил Пётр.

 — Нет, её не я придумала. О ней мне рассказывала моя бабушка. Эта девушка, якобы, оживила её брата. Так говорила бабушка.

 — Как это, оживила? Вспомни, пожалуйста, что именно она тебе рассказывала, — нетерпеливо потребовал Пётр, у которого от волнения перехватило дыхание.

 — Ну, хорошо, я постараюсь, — улыбнулась тётя Света. — Было это, как ты понимаешь, очень давно. Моя бабушка была тогда совсем девочкой. Она жила со своими родителями, моими прабабушкой и прадедушкой, в небольшом магическом поселении. В семье было трое детей, два брата и их сестра, моя бабушка. В посёлке обитало не так уж много семей, все, конечно, всё друг про друга знали. В одной семье была девочка, которая отличалась от остальных. У неё не было магических способностей, а в то время это был серьёзный повод для того, чтоб стать изгоем. Девчонку с детства шпыняли и сторонились её. Мать девочки защищала дочь, как могла. Она утверждала, что девочка отмечена знаком, и что её способности ещё проявятся. Она уверяла всех, что в их роду по женской линии раз в несколько столетий рождаются вирефии, земные ангелы, и её дочь по всем приметам одна из них. У девочки были длинные золотисто-рыжие волосы, ярко-зелёные глаза, белоснежная кожа и на шее у неё была отметина похожая не то на птицу, не то на крест. Её мать утверждала, что, когда девочка станет взрослой, она сможет такое, что ни одному магу и не снилось. Но никто не верил этим рассказам. Даже отец девочки не слишком жаловал дочь. Шло время, девочка стала взрослой, но ничего не менялось в её жизни, к ней по-прежнему относились пренебрежительно.