Седьмой рыцарь

Виль нахмурилась, понимая вдруг, что ему, владеющему трансгрессией, действительно не было никакой нужды в транспортном средстве. Значит, он просто хотел сделать ей приятное? А взглянув в его глаза, поняла еще кое что.

— Почему Хатор? Почему вы с самого начала не…

— Меня боятся, леди Виль. А я не хотел, чтобы вы меня боялись. И потом, — он замялся, вздохнув. — Я действительно отвратительный собеседник. А Хатор, он…

— О да! — закатила глаза девушка. — Очаровательное старое чудовище! Как вы могли так меня обманывать!?

Мужчина напрягся, приоткрыв от неожиданности рот. Но Виль уже невозможно было остановить.

— За это сир, вы должны будете ответить на несколько вопросов.

Он потер лоб, качая головой, и отвернулся, положив ладони на перила призрачного борта.

— Спрашивайте, принцесса.

— Если вы с Хатором одно, почему он выглядит намного старше?

Видно было, как он поморщился.

— Потому что он терпеть не может человеческий облик и мечтает от него избавиться, — ответил Хаториан, знакомым жестом поправляя одежду.

— Но это не мешает ему в человеческом облике посещать гарем? — не смогла она удержаться от мстительно-стервозного замечания.

Тут уж мужчина повернулся, сведя брови:

— Леди Виль. Если уж это так вас волнует, думаю, нам раз и навсегда надо прояснить тему гарема.

Девушка промолчала, сопя, но да! Ее волновала эта тема!

— Поймите, мне… нам больше четырехсот лет. За это время мои братья не раз привозили сюда женщин, которые пожелали последовать за ними. Кроме того, многие правители отправляли ко мне своих дочерей в залог мира. Или просто задобрить чудовище, которым они меня считают.

— Почетные гостьи вроде меня? — нахмурилась Виль.

— Да, — с досадой проговорил он.

— Послушайте, ваше величество… Вы ведь дракон? Зачем дракону девственницы?

Хаториан прокашлялся, потом долго поправлял обшлага на рукавах и наконец выдал:

— Мне не нужны девственницы. Мне нужна одна единственная, которая меня полюбит.

Отвернулся и ушел в другой конец корабля, который неожиданно вырос, став гораздо больше в размерах. А Виль, оставшись в одиночестве, сразу почувствовала себя сиротливо. Бросилась за ним вслед, а поравнявшись, пристроилась рядом и спросила осторожно:

— Но, если они вам не нужны, зачем тогда вы их держите во дворце, почему не отпустите?

— Потому что они не хотят уходить, принцесса. А я не могу выгнать их на улицу.

— Но… они же так постареют и умрут?

— Они не постареют и не умрут, леди, пока я поддерживаю их ментально, — тихо проговорил он, глядя куда-то в сторону.

Да что же это такое! Виль даже рассердилась. Так он помимо шести братьев и Хатора поддерживает еще и полчища этих паразиток и бездельниц?! Понятно теперь, почему он такой замороженный!

— И что, вы не пытались искать единственную, сир?

— Пытался. — ответил тот.

— И как? Нашли? — как она ни старалась, ревнивые нотки скрыть не удалось.

— Нашел.

Он вдруг обернулся, ловя ее взгляд. Виль не была готова к тому, что увидела в его глазах. А Хаториан отвернулся снова и проговорил:

— Но не знаю, примет ли она меня. Такого…

Что это сейчас было?

Виль замерла, пораженная.

Это больше всего походило на признание. Но… Ей страшно было поверить и обмануться. Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

И все-таки. Видя, как он отвернулся, пряча от нее свое одиночество и какую-то неизбывную горечь, не смогла сдержать порыв.

— Сир! — и потянулась, касаясь его рукой. — Она примет вас. Любого…

Он так резко обернулся, схватив ее за плечи! А глаза прямо полыхали от чувств, что он пытался подавить.

— Не надо, леди… Иначе я снова не смогу сдержать себя.

Голос срывался, выдавая дикую смесь надежды и сомнений. Виль застыла, завороженно глядя в его глаза. Ощущая себя так странно, будто в нее вливается непонятная сладость. Тихонько выдохнула, непроизвольно подавшись к нему. Мужчина нахмурился, нервно сглатывая, явно проигрывая эту бесполезную борьбу с собой.

— Ты… — и потянулся к ней.

Губы невесомо прикоснулись к губам. А потом они снова утонули, провалились в эти невероятные ощущения.

Совсем как тогда.

Она не знала, час прошел или несколько секунд, но оба наконец вернулись в действительность. А Хаториан вдруг хмыкнул, не выпуская ее из объятий, и выдал многозначительно:

— Теперь у тебя есть повод еще раз съездить мне по физиономии.

Виль не сразу поняла. Это он шутит? А потом прыснула с хохоту, но как только смогла отдышаться, спросила:

— Так что там с гаремом, ваше величество?

— А что с ним не так? — спросил Хаториан, удивленно на нее глядя.

— Как это что?! — вспыхнула Виль. — Вы что же, ничего не собираетесь с ним делать?

Он непонимающе нахмурился.

— А что я должен с ним делать?

— То есть, вы собираетесь и дальше посещать его?

— Подожди, Виль! Я его уже. — тут он задумался, что-то в уме подсчитывая. — Больше трех месяцев не посещаю. И вообще, он мне не интересен…

— А ваши братья, а Хатор?!

— А что, Хатор? — как-то неуверенно спросил, добавляя. — Я к его похождениям отношения не имею.

Ах вот как?! Не имеет он отношения к тому, что делает Хатор?! Ей вдруг сделалось так неприятно, аж сердце заныло. И злость на себя.