Седьмой рыцарь

— Рад приветствовать вас, господа. И благодарю за то, что откликнулись на мое приглашение, — проговорил Филберт, пока двенадцать наблюдателей с некоторой настороженностью осматриваясь.

В ответ на его приветствие маги молча поклонились.

— Прошу к столу, — наследник и сам не был стремился тратить драгоценное время на долгие церемонии.

Когда все расселись, он начал:

— Господа, в настоящий момент мной достигнута некоторая стабилизация обстановки на восточных границах.

Говорил Филберт четко и быстро, одновременно показывая по карте, кого он где разгромил и где закрепился. Наблюдатели слушали с интересом, однако, они и без того все это прекрасно знали. И, догадываясь, что их сюда пригласили не просто так, ждали, когда же им скажут то, чего они еще не знают.

Это был тонкий момент, уловить, когда они наслушаются и слегка утратят бдительность. И как только Филберт заметил первые признаки скуки, мелькнувшие на лицах, дал знак Норберту, стоявшему слева от него с невозмутимым видом. Внутри шатра образовался плотный полог тищины. Гости отреагировали мгновенно.

А он, в свою очередь обведя их взглядом, проговорил:

— Господа. Я хотел бы выступить с мирной инициативой.

Это прозвучало интригующе.

— Зачем нужен полог тишины, если вы собираетесь выступить с мирной инициативой? — впервые подал голос один наблюдателей, старейший по виду маг.

— Потому что нет смысла воевать с племенами степняков, если их можно сделать союзниками.

— Мысль достойная будущего правителя, — безэмоционально проговорил другой, но по взглядам наблюдателей Филберт понял, что слушают его с интересом.

— Благодарю, — он склонил голову, принимая сухую похвалу.

Обведя взглядом присутствующих, наследник сказал:

— Однако это не все, — и взял паузу.

Наблюдая за наблюдателями он сразу определил для себя того, кто по его мнению был в этой группе магов главным, и сейчас обращался именно к нему. Добившись внимания, произнес, напустив на себя некоторую мрачность:

— Я полагаю, всем присутствующим известны мои обстоятельства?

— О чем вы, наследник? — спросил старший наблюдатель.

— О том, что после Весеннего бала моя невеста отправилась в Джагарт почетной гостьей. На самом деле почетной гостьей к его величеству Хаториану должна была оправиться другая принцесса, но… — Филберт склонил голову набок и вскинул руки. — Это было решение моего дяди, Владыки Илтирии. Я послушен воле моего короля.

— Такова традиция, сир, — кивнул наблюдатель из Джагарта, опуская веки.

— Традицию ввела ее величество королева Феодора? — словно между прочим спросил молодой герцог Танри и учтиво поклонился.

— Нет, — сухо ответил маг, сверкнув на него острым взглядом.

Благодаря сведениям, полученным от Норберта, первому рыцарю Илтирии было известно, что королеву Феодору никто не видел уже около четырехсот лет. С того самого момента, как она объявила, что от ее имени будет править Хаториан. Но время прошло, и даже само имя королевы давно перестало упоминаться.

Озвучив закрытую информацию, наследник показал, что знает больше, чем можно было предполагать. По ряду наблюдателей мгновенно прошлось напряжение. Колючая холодная волна силы свернулась кольцом.

Глядя на них, Филберт подумал, кто владеет информацией, тот владеет миром, и приложив руку к сердцу, произнес:

— Хотелось бы засвидетельствовать свое почтение королеве Феодоре, но увы. Не имею такой возможности. А вы господа, давно имели возможность видеть свою королеву?

Все двенадцать наблюдателей застыли на местах, сверля его пронзительными взглядами. Опасный момент, одно неудачное слово, жест и игра сорвется. Но Филберт интуитивно чувствовал, что зацепить удалось.

На дне их глаз читалось глубоко скрытое, но сомнение.

С минуту царило какое-то звенящее молчание. Потом один из магов проговорил:

— Что вы хотите этим сказать?

Наследнику был известен примерный возраст наблюдателей из Джагарта (опять же благодаря Норберту, он поистине бесценный источник информации). Старейшему, самому главному из них, было не меньше пятисот, возраст остальных колебался от четырехсот пятидесяти до трехсот. Старшие по возрасту однозначно должны были видеть свою королеву до того, как она назвала Хаториана наместником.

Сейчас Филберт работал на то, чтобы хоть чуть-чуть подорвать в них доверие к собственному правителю. Но противник крайне непрост, нельзя перегнуть палку.

— Я всего лишь осведомился. — небрежно бросил первый рыцарь, пожимая плечами.

После его слов старший из магов, которого он мысленно назвал архимагом протянул, глядя ему в глаза с нескрываемой насмешкой:

— Да? А мы уж думали, сир, вы намекаете, что королеву Феодору похитил какой-то любвеобильный дракон.

Это был ответный удар. И грубый намек, крайне болезненный для самолюбия первого рыцаря. Потому что маг из Джагарта живо напомнил, что дракон похитил у него из рук девушку, которую тот уже считал своей.

Герцог Танри побледнел и сжал кулаки. Его снова на миг захлестнуло то дикое отчаяние вперемежку с яростью неудовлетворенного желания. И мучиться бы ему дальше, не подоспей помощь бесценного слуги Норберта.

Жажда мщения залила глаза кровью.