Седьмой свиток

Он посмотрел на небо и подумал, не планирует ли Ного и воздушную атаку? Тридцатипятиминутный полет и серия бомбовых ударов самолетов Ту советского производства с базы в Аддис-Абебе – и Мек уже почти что чувствовал во влажном ветре сладковатую вонь напалма, видел накатывающее на них облако пламени. Это единственное, чего его люди по-настоящему боялись… Нет, воздушной атаки не предполагается – по крайней мере, на этот раз, решил партизан. Ного и его нынешний начальник, немец фон Шиллер, хотят наложить лапу на содержимое гробницы, которую отыскал в ущелье Николас Куэнтон-Харпер. Поэтому они не пожелают делиться с сытыми котами, этими политиканами из Аддис-Абебы. И вообще не станут привлекать никакого правительственного внимания ни к себе, ни к своей частной маленькой компании в ущелье Аббая.

Мек посмотрел вниз, на подножие холма. Враг приближался красиво и грамотно, оцепляя склон, чтобы отрезать их от дороги вдоль Дандеры. Скоро они пошлют наверх патруль, чтобы обезопасить фланг, перед тем как пойти в атаку. Ага, вот и патрульные… Восемь, нет, десять человек отделились от основной массы и осторожно двинулись вверх по склону, на котором засел Мек.

«Нужно подпустить их поближе, – решил он. – Хотелось бы избавиться от всех, но рассчитывать на это не следует – слишком это было бы хорошо. Попробую взять на себя четверых, может быть, пятерых – и неплохо еще оставить некоторых поорать и покататься в кустарнике. – Мек жестоко усмехнулся. – Ничто так не подрывает боевой дух солдата, как визг его товарища с пулей в брюхе».

Он взглянул на покрытый валунами и скальными выступами склон и увидел, что его ручной пулемет установлен идеально для того, чтобы вести продольный огонь по продвигающемуся вверх неприятелю. Салим, пулеметчик Мека, в обращении с этим оружием был настоящим виртуозом. Может быть, и удастся убрать больше, нежели пятерых врагов зараз.

«Увидим, – подумал Ниммур. – Главное – правильно все рассчитать».

Он разглядел брешь в скальном гребне, внизу, прямо под собой.

«Вряд ли они решатся выдать себя и перевалить через гребень поверху, – рассудил Мек. – Скорее уж попробуют просочиться через узкий проход. Это будет самый подходящий момент».

Он оглянулся на пулеметчика. Салим не сводил с командира глаз, ожидая знака. Мек снова посмотрел вниз.

«Да, я не ошибся. Они сбиваются в кучку. Здоровяк, что слева, уже почти на месте. Те, что за ним, тоже подтягиваются к проходу».

Камуфляж людей Ного идеально сливался с зарослями, стволы оружия предусмотрительно обернули тряпками и лоскутами, чтобы металл не блестел на солнце. Солдаты были практически невидимы в кустарнике, их выдавали только движение и цвет открытой кожи. Они подошли уже так близко, что Мек различил блеск глаз одного из них. Но он никак не мог высмотреть их пулеметчика, а ведь именно его следует уничтожить в самом начале.

«Ах вот он где, – с облегчением понял Мек, – на правом фланге. Я его почти упустил».

Солдат был невысок и приземист, с широкими плечами, длиннорукий, обезьяноподобный. Пулемет свободно болтался у его бедра. Это был РПД советского производства, 7,62-миллиметрового калибра. Солдата выдал блеск медных патронов в лентах, перекинутых через широкие плечи.

Мек опустился на землю и осторожно перебрался в сторону, оставаясь под прикрытием камня. Он передвинул рычаг режима огня на своем АКМ на высшую отметку и прижался щекой к деревянному прикладу. Это было его личное оружие. Оружейник из Аддис-Абебы отрегулировал действие механизма и отшлифовал изнутри ствол, а заодно установил на автомат станок, чтобы стрелять с земли. Все это проделали, чтобы повысить прицельность автомата, печально известного как самое неточное штурмовое оружие. Конечно, оно не стало от этого снайперским, но с такими усовершенствованиями Мек мог рассчитывать всадить все пули в цель точно со стометрового расстояния.

Солдат с пулеметом, поднимающийся по склону, был сейчас в каких-то пятидесяти метрах от места, где залег Мек Ниммур. Мек взглянул через правое плечо, чтобы убедиться: трое остальных неприятелей движутся по направлению к проходу, где их снимет Салим первым же залпом. Потом партизан прицелился в середину живота пулеметчика, избрав точкой прицела пряжку у него на поясе, и выстрелил три раза.

Тройной взрыв прогрохотал у Мека в ушах, но он увидел, что его пули достигли цели, пробив вертикальный ряд дыр в теле неприятеля. Один выстрел достал солдата в низ живота, второй пошел выше, в диафрагму, третий – в горло. Пулеметчик завертелся, раскинув руки и дергаясь всем телом, после чего упал и покатился вниз, ломая жесткие заросли.

Люди Мека открыли огонь со всех сторон. Интересно, подумал он, скольких уложил Салим? Но разглядеть что-либо было уже невозможно. Враги залегли и исчезли из виду. Воздух затуманился от синеватого дыма выстрелов, когда неприятель повел ответный огонь. Кустарник затрясся и захрустел.

Тогда в громе выстрелов, среди свиста и визга пуль, рикошетящих от скал и камней, послышался истошный человеческий вопль:

– Я ранен! Помогите! Во имя Аллаха!