Седьмой свиток

Ниммур вышел на открытое место и внимательно прислушался, потом вернулся к Николасу, снова согнувшемуся над радиоприемником.

– Вызывай его, не останавливайся, – посоветовал он. – Я пойду пройдусь по округе, посмотрю, готовы ли мои люди повстречаться с Ного.

Вертолет летал туда-сюда вдоль Нила с короткими интервалами на протяжении трех последующих часов. Но больше ничего не менялось, и беглецы начали успокаиваться. Николас теперь не отрывался от приемника, заслышав в очередной раз стрекотание винтов. Неожиданно приемник затрещал, оживая, и Харпер так и подпрыгнул от неожиданности.

– Фараон! Это «Толстая Долли». Прием.

Голос Николаса дрожал от облегчения, когда он ответил на вызов:

– Фараон на связи. Скажи мне что-нибудь доброе, «Толстая Долли»!

– Расчетное время прибытия на позицию – час тридцать минут. – Акцент Джанни был неподражаем.

– Вам тут будут очень рады! – горячо заверил Николас. Он повесил микрофон и улыбнулся двум женщинам. – Джанни уже в пути, он будет через…

Улыбка сменилась гримасой тревоги. Со стороны реки послышался треск очередей АК-47, через несколько секунд прерванный грохотом гранаты.

– Черт побери! – простонал он. – Я уж заметил, что все как-то слишком хорошо! К нам в гости пожаловал Ного.

Харпер снова схватил микрофон и отчаянно заговорил в него:

– «Толстая Долли»! На сцене появились уроды. Сейчас тут будет очень жарко.

– Держись за корону обеими руками, Фараон! – отозвался голос Джанни. – Я уже близко.

Последующие полчаса звуки битвы со стороны реки все усиливались, пока грохот выстрелов не стал непрерывным, постепенно смещаясь в сторону дальнего края аэродрома. Было ясно, что люди Мека, растянувшись узкой полосой от реки до посадочной площадки, медленно уступают напору солдат Ного. И каждые двадцать минут слышался стрекот вертолета, подвозившего подкрепление против слабеющей защиты Ниммура.

Николас и Сапер были единственными здоровыми мужчинами, оставшимися в роще акаций, – все остальные присоединились к обороне. Харпер и Уэбб вдвоем перетащили ящики с сокровищами к самому краю зарослей, откуда их можно было быстрее погрузить, когда прибудет «геркулес».

Николас рассортировал добычу, благо на крышке каждого ящика Ройан записала перечень содержимого. Ящик с посмертной маской фараона и ушебти Таиты должен был стать первым в процессе погрузки на борт самолета; за ним – три короны: голубая военная, корона-немес и красно-белая корона Верхнего и Нижнего Египта. Цена содержимого этих трех ящиков, пожалуй, превышала стоимость остальных сокровищ, вместе взятых.

Когда с багажом покончили, Николас вернулся к раненым, лежавшим на носилках, и поговорил по очереди с каждым. Он поблагодарил их за помощь, потом предложил взять на борт «геркулеса» и отвезти туда, где им будет оказана надлежащая медицинская помощь. Харпер обещал каждому из партизан, что, как только они оправятся от ран, им будет предоставлена возможность вернуться в Эфиопию.

Семеро из них – те, кто был менее серьезно ранен и мог передвигаться самостоятельно, – отказались оставить Мека Ниммура. Подобная верность была трогательным доказательством глубокого уважения, которое заслужил Мек у своих людей. Остальные, поразмыслив, согласились на эвакуацию – но только после того, как Тессэ присоединила свои просьбы к доводам Николаса. Затем они с Сапером перенесли раненых к краю рощи, к которой должен был подогнать свой самолет Джанни.

– А ты как? – обратился англичанин к Тессэ. – Полетишь с нами? Ты ведь еще не совсем выздоровела.

Тессэ рассмеялась:

– Чтобы я оставила Мека Ниммура? Ни за что, пока держусь на ногах!

– Не понимаю, что ты нашла в этом старом негодяе, – засмеялся в ответ Николас. – Я поговорил с Меком. Он хочет, чтобы я взял с собой его часть добычи. Ему сейчас будет некогда нести лишний багаж.

– Я знаю. Мы с Меком это обсудили. Нам нужны деньги, чтобы продолжать борьбу.

Она прервалась и невольно прикрыла голову руками, когда уши заложило от неимоверно громкого взрыва. В воздух у края леса поднялся толстый столб дыма. Над головами засвистела шрапнель, сбивая с деревьев ветки и листья.

– Пресвятая Дева! Что это было? – воскликнула Тессэ.

– Двухдюймовый миномет, – ответил Николас. Он не шелохнулся и не сделал попытки прикрыться. – Он больше лает, чем кусает. Должно быть, Ного привез его последним рейсом.

– Как скоро здесь будет самолет?

– Я могу вызвать Джанни и спросить его.

Когда Николас склонился над радио, Тессэ шепнула Ройан:

– Вы, англичане, всегда такие невозмутимые?

– Не спрашивай меня – я больше египтянка, и мне страшно. – Ройан ободряюще улыбнулась и положила Тессэ руку на плечо. – Знаешь, я буду скучать по тебе, Госпожа Солнце.

– Может, мы еще встретимся – в лучшие времена. – Тессэ горячо поцеловала ее, и Ройан еще крепче сжала подругу в объятиях.

– Надеюсь. Надеюсь на это всем сердцем.

Николас тем временем говорил в микрофон:

– «Толстая Долли», это Фараон. Где вы?

– Фараон, мы в двадцати минутах от вас, очень спешим. Вы там что, объелись печеных бобов – или это миномет стреляет на заднем плане?