Сефевиды. Иранская шахская династия

В то время кади[206] Мешхеда и смотрителем гробницы имама Резы был Мир Сайид Мухаммед Мараши, сын почтенного сейида Мирзы Давуда и Шахбану бегим, дочери шаха Сулеймана-Сефи. Предводители шестнадцати курдских и тюркских племен сделали ставку на внука шаха Сулеймана, который изъявил желание править, точнее – желание восстановить законное правление дома Сефеви. Наследование власти и определение принадлежности к династии по материнской линии не было в обычае Сефевидов, но, как известно, нищему и арбуз – мясо[207]. За неимением потомков по мужской линии, которых усердно истребляли и сами сефевидские правители, и их враги, годился и потомок по женской линии. Заговорщикам удалось взять Шахруха под стражу, и в декабре 1749 года тридцатипятилетний Мир Сайид Мухаммед был провозглашен в Мешхеде шахиншахом. Он принял имя Сулейман в честь своего деда и стал шахом Сулейманом II.

Была ли у шаха Сулеймана возможность подчинить своей власти весь Иран? Определенно – была, поскольку в обществе сохранялось уважение к Сефевидам, а хорошо начавший Надир-хан закончил настолько плохо, что ненависть к нему автоматически переносилась на всех его преемников-афшаридов. Как говорится, «если бы в нужный момент ветер подул бы в правильную сторону, то корабль правления достиг бы берегов процветания». Но достичь берегов процветания было не суждено…

К чести шаха Сулеймана II нужно отметить, что, вопреки настойчивым советам своих сановников, он был против убийства или ослепления смещенного им Шахруха. Для того чтобы никто не смог бы причинить зла низложенному шаху, надзор за его содержанием был поручен эшикагаси-баши Мухаммедреза-беку, преданность которого не вызывала у Сулеймана никаких сомнений. Однако же придворным удалось осуществить свое намерение, когда шах Сулейман отправился на охоту. Великий визирь Миралам-хан пригласил к себе Мухаммедреза-бека для обсуждения дел, а тем временем другие сановники ослепили содержавшегося в шахском гареме Шахруха. По возвращении Сулейман пообещал наказать заговорщиков и сместил их с должностей, но спустя несколько дней вернул им свое расположение, поскольку нуждался в их поддержке. Впрочем, некоторые историки склонны усматривать во всем этом «тихое согласие» шаха Сулеймана, который желал обезопасить себя от возможных происков Шахруха, но не желал пятнать свою репутацию злодеянием, совершенным по отношению к пленнику.

Дипломатический талант – довольно редкий дар, а прямолинейность хороша для судей, но правителям она может сослужить плохую службу. Прямолинейность и отсутствие умения находить компромиссы в общении с вождями племен, было главным недостатком шаха Сулеймана II. Кроме того, желая увеличить свою популярность в народе, шах на три года освободил земледельцев от платы за землю, что вызвало недовольство крупных феодалов, сдававших участки в аренду. На вечный вопрос: «Кто важнее для правителя – народ или знать?» – нельзя дать однозначного ответа, поскольку все зависит от обстоятельств. При одних обстоятельствах расположение народа имеет наиважнейшее значение, но чаще всего вопросы правления решаются в кругу знати.

Если приближенные шаха Сулеймана II хотели нейтрализовать Шахруха, то им следовало его убить, поскольку для тех, кто стремился к власти (реальной власти), слепой Шахрух оказался более привлекательным, нежели зрячий. Молодой, но при этом совершенно не способный к правлению и постоянно нуждающийся в посторонней помощи шах – это же мечта любого узурпатора! К тому же у Шахруха имелся могущественный сторонник – предводитель крупного племени джалаир Юсуфали-хан. Их союз был скреплен родственными узами – Шахрух был женат на одной из дочерей Юсуфали-хана. Собственно, Сулеймана II удалось возвести на престол только потому, что Юсуфали-хана с его воинами на тот момент не было в Мешхеде – он «наводил порядок» в отдаленных местах, а когда вернулся, то был поставлен перед фактом и на время притих в ожидании удобного случая.

Случай представился уже в январе 1750 года, когда великий визирь Миралам-хан отбыл из Мешхеда на похороны своего родственника. Юсуфали-хан со своими воинами ворвался во дворец, схватил шаха Сулеймана и тут же приказал его ослепить. Сулеймана отправили в неприступную крепость Калат[208], единственную из крепостей, которая в свое время смогла выдержать осаду войск Тимура, а Шахруха вернули на престол.

Рассказывают, будто жена Шахруха обманула своего отца и других сторонников свергнутого шаха, сообщив им, что на самом деле Шахрух не был ослеплен, мол, когда обман раскрылся, было уже поздно что-либо менять, и Шахрух снова стал шахом. В правдивость этой истории верится с трудом, а точнее – совсем не верится, поскольку обманывать не было нужды, ведь слепой Шахрух устраивал Юсуфали-хана куда больше, чем зрячий.