Сефевиды. Иранская шахская династия

Благодаря успешным действиям Надир-шаха, к концу 1735 года все недавно утраченные земли были возвращены, а вдобавок к этому шаху удалось усмирить дагестанских правителей, которые, по выражению одного из историков того времени, «кланялись Исфахану, но глядели при этом в сторону Стамбула». Правда, надо отметить, что Надир-шаху так и не удалось прочно утвердить свою власть над Дагестаном, но все же два похода, совершенные им в 1734 и 1735 годах, принесли определенные плоды, которые можно было преподнести в качестве еще одного достижения.

Шах Аббас тем временем беззаботно жил во дворце, окруженный няньками и евнухами, подобранными для него Надир-шахом. По поводу судьбы несчастного Аббаса можно сказать только одно: хорошо, что хоть первые четыре года своей короткой жизни он прожил в хороших условиях, окруженный заботой, пусть даже и неискренней, показной. До поры до времени Надир не оглашал своих планов (которые и так были всем ясны), и несколько раз заявлял во всеуслышанье, что старается ради светлого будущего шаха Аббаса, сопровождая эти слова положенным «да правит он вечно». Однако «вечное правление» Аббаса Третьего оказалось недолгим…

Осенью 1735 года Надир решил, что момент настал, и предложил своим сподвижникам провозгласить его новым шахом Ирана или, точнее, поручил им организовать провозглашение. Предложение было поддержано всеми, кроме Хасанали-бека Бестами, то ли грузина, то ли армянина, пользовавшегося большим доверием Надира. Когда Надир поинтересовался, почему Хасанали-бек не сказал ничего по поводу услышанного, тот ответил, что лучше было бы собрать всех представителей высшей знати на совет и получить от них согласие на правление Надира в «подписанном и скрепленном печатью виде». Надир признал, что Хасанали-бек прав: так выйдет хлопотнее, но спокойнее, и поручил своему секретарю Мирзе Мехди-хану Астарабади, автору известной «Истории сражений Надир-шаха», организовать созыв совета на обширной и плодородной Муганской равнине[202].

Период от начала созыва совета до избрания Надира шахом стал самым напряженным и ответственным в жизни сокрушителя династии Сефевидов. Все былые достижения стали ставкой в игре, призом в которой был шахский престол. Хронисты не пишут о том, что происходило «в тени», но можно с уверенностью предположить, что, помимо рассылки приглашений, окружением Надир-шаха и им самим была проделана большая работа по обработке участников съезда. Предвыборных кампаний в те времена не проводили, но технологии обработки избирателей не меняются с древнейших времен точно так же, как остаются неизменными человеческие слабости.

Был ли у Надира риск проиграть эти «выборы»?

Риск есть всегда, недаром же говорится, что захлебнуться можно и тогда, когда пьешь воду из чаши. Но ни один наместник и ни один племенной вождь не могли по отдельности надеяться одолеть Надира, для победы нужно было выступить против него всем сообща, что было возможно лишь теоретически, но не практически. К тому же большинству представителей знати хотелось иметь во главе государства сильного правителя – сделав очередной виток, история Ирана пришла в ту точку, над которой было написано: «Сильный правитель – спокойная жизнь». После всего пережитого людям хотелось спокойствия и стабильности. Изгнание афганцев, усмирение непокорных и успешное противоборство с османами перевешивали на чашах весов низкое происхождение Надир-шаха. Кстати говоря, при избрании Надира шахом, состоявшемся в благоприятный день 8 марта 1736 года, среди прочих собравшихся присутствовал и османский посол Гянджали-паша.

Весьма любопытное описание церемонии избрания Надира шахом Ирана оставил армянский историк Абраам Ереванци в «Истории войн 1721–1736 годов»: «Здесь он [Надир] разослав людей, собрал всех правителей и вельмож персидских и на торжественном собрании выступил со следующей речью: “Ведомо ли вам ради чего я созвал вас? Вот который уже год я ради вас не выпускаю из руки меча и сумел изгнать из нашей страны врагов ваших – Османца, Москова, вырвав из рук все города нашего царства персидского, и сейчас, завершив все, я вернулся, явившись сюда. И вот после того, как покорил всех врагов и установил незыблемый мир, надлежит вам возвести на престол царя”.

Прослушав речь его, вельможи стояли молча (долгое время), так что он повторил трижды свою речь.

Тут двое из крупнейших вельмож в ответ ему вымолвили: “Благая, господин наш, речь твоя. Ежели такова воля твоя, нашего господина, приведи шаха Тахмаспа, посади его на престол свой, и будет он царем нашим”.

Разгневался Кули-хан на эти слова, дал приказ немедленно их казнить, и казнили их.

Повторив затем еще раз свою речь, он обратился (к присутствующим) с вопросом: “Что вы скажете на эти мои слова?”.

И так как все они были поражены ужасом, то они в один голос отвечали и трижды повторили: “Ты – наш царь”.

Тогда Кули-хан сказал: “Если воистину вы желаете возвести меня на престол, дайте мне в том вашу рукопись”.