Сефевиды. Иранская шахская династия

Поняв, что от шаха Тахмаспа никакой пользы, кроме вреда, ожидать нельзя, Надиркули-хан решил сменить его на весьма кстати родившегося в январе 1732 года Аббаса-мирзу. Младенец-несмышленыш выглядел гораздо предпочтительнее своего непредсказуемого взбалмошного отца, не умевшего отличать роз от сорной травы[197]. В августе 1732 года Надиркули-хан с верным ему войском прибыл в Исфахан и принудил Тахмаспа отречься от престола в пользу сына-младенца. Низложенный шах был выслан из столицы в Хорасан, где содержался в заключении, – пока еще Надиру не хотелось обагрять свои руки в священной сефевидской крови, но день гнева и печали был уже недалек.

Увы, я вижу, болью отягченный,
Как мучается в яме заключенный.
Они скорбят, печаль их глубока,
И плачут, как весною облака.
Он смотрит безнадежно и тоскливо,
Трепещет, как беспомощная ива,
А мысль его в Иран устремлена,
Он произносит ближних имена.
Как облако в дождливую погоду,
Он смерти ждет, он рад ее приходу.
Но кто помочь несчастному готов?
Кто пленника избавит от оков?

Никто был не в силах избавить шаха Тахмаспа II от оков. Звезда Сефевидской династии окончательно закатилась, и вся дальнейшая ее история напоминала фарс.

Глава 12 Шах Аббас III

И вырыл бес на том пути колодец,

Чтоб в западню попался полководец.
И ночь пришла, и царь арабский в сад
Направился, чтоб совершить обряд, —
Упал в колодец, насмерть он разбился,
Смиренный, в мир иной он удалился.
Так захватил венец и трон злодей —
Заххак, отцеубийца, враг людей.

Абулькасим Фирдоуси. Шах-наме

Эта глава будет посвящена не младенцу на престоле, а тем событиям, которые сопровождали его условное «правление», ставшее предпоследней страницей в истории династии Сефевидов.

Сам собой напрашивается вопрос – зачем Надир-шаху (станем уже называть его именем, избранным по восшествии на престол)[198] понадобилось отречение шаха Тахмаспа II в пользу сына, которому не минуло и года? В чем тут был смысл? Неужели в высших кругах иранского общества не понимали, к чему идет дело?

Нет, вся иранская знать все прекрасно понимала, и в народе уже начали воспринимать Надира как правителя государства, но существовала определенная традиция правления Сефевидов, и открытое нарушение ее грозило определенными осложнениями. Не будем упускать из виду, что единый некогда Иран снова превратился в совокупность полусамостоятельных областей, чья лояльность престолу была весьма условной, как принято выражаться, «верность не простиралась дальше согласия». Характерной иллюстрацией к сказанному может послужить поведение гянджинского[199] беклярбека Зияд-оглы, происходившего из племени каджаров, на совете, собравшемся в марте 1736 года. «Надир-кули хан в Муганской степи созвал “курултай” с тем, чтобы решить вопрос престолонаследования в Иране… – пишет Мирза Джамал Джеваншир Карабаги[200] в “Истории Карабаха”. – Гянджинские ханы на муганском курултае тайно и явно, с исключительным старанием стремились к тому, чтобы никто, кроме сефевидов, не был бы царем, чтобы никто, кроме них, не воссел на престол». Гянджинское беклярбекство было одним из крупнейших в державе Сефевидов, и его правители сохраняли относительную самостоятельность, искусно используя сефевидско-османские противоречия и свое влияние в регионе. По восшествии на престол Надир-шах не осмелился учинить расправу с нелояльным беклярбеком и его присными, а ограничился тем, что вывел из состава Гянджинского беклярбекства несколько областей. Короче говоря, ситуация складывалась в пользу Надир-шаха, но складывалась она не настолько хорошо, как ему хотелось, вот и пришлось использовать шаха Аббаса Третьего в качестве «куклы на престоле».

Аббас-мирза родился в январе 1732 года и уже в сентябре того же года взошел на шахский престол (или, правильнее будет сказать, что его туда усадили, поскольку ходить самостоятельно он еще не мог). О матери Аббаса известно лишь то, что ее звали Шахпери бегим – традиционное имя для шахской наложницы[201]. За Аббасом не стояла никакая придворная группировка, но, как показывал случай с гянджинским беклярбеком, потенциальные сторонники у него имелись, как у законного сефевидского правителя. Но, разумеется, Аббасу изначально не было суждено дожить до совершеннолетия.