Сефира и другие предательства

«Путь Ренфру». История эта имеет прямое отношение к статуе Майкла Скота [87], установленной в парке Беверидж в городе Кирккалди (Шотландия) примерно в 2009 году. Статуя Майкла, вырезанная из большого куска дерева, похоже, призвана напоминать Гэндальфа Толкина (и, возможно, Дамблдора Роулинг, а за ними и Мерлина). Ее воздвигли в память о местном средневековом ученом, о котором сложено множество фантастических легенд. Желающие могут прогуляться по парку – по дорожке, которая называется «Тропа волшебника», с которой якобы открываются виды на ряд достопримечательностей, связанных со Скотом, и не последняя из них – руины его башни. Мы с Фионой видели эту статую и взяли Дэвида прогуляться по тропе, когда приезжали в Киркалди в гости к ее матери и отцу. В тот прохладный день небо хмурилось, и сыпал мелкий дождь. Пока мы шагали по грунтовой дорожке, говорили о статуе и о том, кто ее создал. Меня не оставляло чувство, будто в руки мне идет новая история: задача состояла лишь в том, чтобы наметить и очертить ее контуры. В то время книги о Гарри Поттере (и их экранизации) все еще пребывали в авангарде культуры. На меня киноверсии оказали почти такое же глубокое воздействие, как и романы, поскольку показывали (британские) пейзажи (и все больше городских), в которых происходило повествование, что, особенно в поздних частях, придавало событиям некую привлекательную суровость. Шагая по «Тропе», мы с Фионой размышляли, как можно было бы изобразить в рассказе Майкла Скота. По-моему, мы уже обдумывали вопрос о том, какого посвящения волшебник может потребовать от будущего ученика. Наша экскурсия оказалась длиннее, чем я ожидал, что, вероятно, и натолкнуло меня на мысль о ритуале, основанном на прохождении по конкретной тропе – по пути сквозь время и пространство с той целью, чтобы целеустремленный ученик смог испытать нечто подобное той жизни, которой он жертвует, если решит обучаться магии; действительно, эту жизнь можно рассматривать как своего рода жертвоприношение. Курс обучения претендента должен был описывать мистический символ, и в конце его, если все пройдет успешно, появится волшебник и предложит свое покровительство. (Интересно, повлияла ли на идею ходить по определенному шаблону «Хроники Амбера» Роджера Желязны, которые я прочитал много лет назад и в которых персонажи могут следовать определенным направлениям и перемещаться между измерениями.) И хотя эта концепция пути волшебника казалась многообещающей, меня она не вполне устраивала. Мне казалось, что для изучения магии необходима более существенная, осязаемая жертва, нечто более экстремальное, чем даже непрожитая жизнь. Ответ на мою эстетическую задачу пришел несколько месяцев спустя: мне предложили опубликовать рассказ в антологии ужасов, лейтмотивом которой была бы мерзость похоти. Я понял, что эта тема затрагивает консервативный религиозный взгляд на все, кроме гетеросексуальности, как на нечто совершенно отвратительное, и подумал о том, чтобы написать рассказ, затрагивающий данную тему на этих условиях. Однако чем дольше я размышлял над сюжетом, тем больше мне казалось, что было бы лучше затронуть тематику антологии не столь прямолинейно. Если бы мне пришлось вернуться к сюжету, который мы с Фионой несколько месяцев назад обсуждали в Шотландии, я, возможно, поставил бы на тропу волшебника двух человек – пару, чье завершение пути по тропе могло бы заставить его появиться и спросить: готов ли один из них пожертвовать другим ради платы за покровительство? Такое развитие мне показалось весьма интересным, особенно если один из персонажей перенес тяжелую болезнь во время их совместной прогулки по будущей жизни. Рассказ получился короче, чем я ожидал. Когда я закончил его, то понял, что колдун в нем был членом того же братства, что и дядя в «Мистере Гонте» (осознание этого факта легло в основу некоторых моих последних рассказов). К сожалению, антология, для которой готовился рассказ, не увидела свет; но по счастью, мне удалось разместить его в журнале Джона Джозефа Адамса о научной фантастике и фэнтези «Лайтспид». Я отправил работу в интернет-журнал ужасов Джона «Кошмары», но он посчитал, что рассказ не совсем ужастик, а скорее нечто вроде фэнтези, что я нахожу замечательным, потому что финал истории, на мой взгляд, безусловно ужасен.