Сефира и другие предательства

То ли крик становился громче, то ли слух – чувствительней, то ли одно и другое вместе. Более отчетливо слышимый в нем ритм приближался к знакомому, осмысленному, пока она не распознала во взлетах и падениях его биений слова, фразы, едва разборчивые оттого, что их не проговаривали, а выкрикивали. Осознав это, Лиза поняла, что слышит фразы поверх фраз, фразы, наслаивающиеся друг на друга и переплетенные друг с другом, – шесть, восемь, десять… – столько же, сколько и клещей, которые были на самом деле вовсе не клещами, а клетками душ. Две из вымученных цепочек слов, казалось, почти поддаются расшифровке, и если она еще немного сосредоточится, то вот-вот разберет их…

…она лежит обнаженная, раскинув руки и ноги, на двуспальной кровати в одном из номеров отеля «Уединение», не в силах унять охватившую ее дрожь, в то время как гротескно худая женщина, оседлав ее, вытягивает окровавленные петли кишок из зияющей раны под пупком Лизы и сваливает их на матрац. Где-то в глубине помещения включен телевизор, и играет музыка из сериала «Герои Хогана» [23]…

…она лежит обнаженная на ковре в изножье двуспальной кровати в другом номере отеля, парализованная, руки по швам, ноги вместе, а тощая, как жердь, женщина стоит на коленях рядом, ее волосы щекочут подбородок и плечи, когда она склоняется к шее Лизы, которую усердно пережевывает. Лиза слышит, как дыхание со свистом вырывается из дыры в дыхательном горле, прокушенном тощей женщиной, чувствует, как кровь льется в легкие, заполняет их, душит ее. Откуда-то издалека прилетел стрекот промчавшегося мимо отеля мотоцикла…

…она лежит мертвая на кровати…

…она лежит мертвая на ковре…

…ее сердце сжалось, завязалось узлом, остановилось…

…но она по-прежнему страдает от боли, ее нервы – раскаленная сеть, сковывающая ее сознание и не позволяющая ему покинуть ее…

…мука, пронизанная другими эмоциями, горе настолько глубокое, что всем слезам мира никогда не наполнить его чашу, страх настолько глубокий, что в сто раз хуже боли, и от него безумно хотелось спрятаться, как пряталась она от темноты в детстве…

…она бежала вниз по каменистому склону холма, острые камни ранили подошвы ног, низкие черные облака отражали оранжевое свечение на земле. Только бы не оступиться, не упасть, потому что они гнались за ней по пятам, они были так близко…

…она кричала, моля о пощаде, когда несколько пар тощих рук затолкали ее головой вперед в узкую трубу в каменной стене, внутри которой ревело ослепительно белое пламя…

…кровь ее кипела… мозги исходили паром…