Сефира и другие предательства

Одна из этих округлых штуковин выкатилась на пол прохода. К ней присоединились две из противоположной траншеи, затем еще несколько с обеих сторон. Выбравшись наружу, эти зеленовато-черные объекты начинали раскачиваться, причем амплитуда движений скорее увеличивалась, чем уменьшалась. Выпуклые линии, вившиеся по их нижней части, приподнялись, раздвинулись, и Лиза увидела, что это ноги – восемь сегментированных конечностей – и один острый хоботок. Те, что упали на спину, перевернулись на живот и поползли по грязи. Лизе эти твари очень напомнили зловеще разросшихся клещей. Лица, начертанные на них, от движения менялись, черты искажались – одна мука сменяла другую. Лиза отступила на шаг, невольно чувствуя, как встают дыбом волосы на затылке и волоски на руках. Вот, позвякивая лапками, к ней подкрался клещ. Пульс бешено колотился где-то в основании ее горла, Лиза продолжала пятиться по туннелю.

Когда первый клещ подобрался слишком близко, она ударила его топором. Удар рассек существо пополам, тельце смялось, словно сделанное из фольги. Зеленоватый газ вырвался из раны вместе с женским криком, который, как поняла Лиза, был тем же самым, что и черное клубящееся облако (хотя откуда она это знала, сказать не могла). Времени раздумывать об этом не было – остальные клещи спешили к ней. Она расколола следующего, топнула каблуком по третьему, выпустив еще больше зеленых воплей. Вокруг нее сновали клещи. Она ударила еще одного, отрубив пару конечностей. Что-то защекотало ее левую лодыжку: поднявшись на задние лапки, клещ пытался забраться на ее джинсы. Она махнула ногой – тот отлетел в стену и нанизался на деревянную щепку. Еще два вцепились в правую ногу. Она сбила их на землю топором, повалив на спины, а затем растоптала кроссовкой. Оглашаемый облаками криков, коридор как будто вибрировал. Лиза рубанула по клещу, но промахнулась. Тот бросился на нее, вонзив хоботок сквозь джинсы в левую икру. В ноге полыхнула страшная боль, бросившая ее на колени. Она размозжила клеща рукоятью топора, и его рыльце повисло, а тело вогнулось внутрь. Воспользовавшись тем, что Лиза на коленях, один из уцелевших клещей впился ей в правое бедро. Лиза вскрикнула, но ее голос потерялся в клубах зеленых воплей. Выпустив топор, она кулаком ударила по клещу – удар оторвал его от бедра и расплющил. Вокруг костяшек пальцев закрутились зеленые клубы. Остался один клещ. Он нацелился вонзить хоботок в ее руку, но споткнулся об останки собрата. Лиза отдернула руку, схватилась за топор и добавила его зеленый вопль к остальным. Раны на ногах горели, она встала, готовая к тому, что волна клещей, по-прежнему шевелящихся в траншеях, хлынет на нее.

Однако пока ни один, похоже, не собирался. Несмотря на пропитавшую джинсы кровь, Лизу охватил легкий трепет триумфа, когда она оглядела изломанные и раздавленные тела нападавших. На секунду ее вдруг кольнуло искушение ввязаться в борьбу с остальными клещами, прыгнуть в мешанину их на удивление хрупких тел и растоптать – всех. Но она продолжила путь по коридору, частенько оглядываясь через плечо. Если бы не вопли, по-прежнему не стихавшие и потому могущие скрыть от нее звук их приближения, она бы даже не беспокоилась. В роли охранников клещи доказали свою неэффективность. Троица шелупони на стоянке была угрозой куда более серьезной.

Стены туннеля превратились из деревянных, заляпанных штукатуркой, в каменные, тоже небрежно замазанные слоями штукатурки. Из стен торчали беспорядочно вцементированные человеческие черепа с разной степенью сохранности плоти и свисающими волосами – они смотрели на нее, раззявив рты. В желтушном свете висевших между ними ламп казалось, будто черепа меняют выражения «лиц», когда Лиза проходила мимо них: то шок, то ужас, то расплывались в возмущении и гневе, которые, в свою очередь, вдруг сменял злонравный юмор. Непрекращающиеся крики, казалось, вырывались из их костлявых ртов. И хотя кровь из ее голени и бедра как будто текла уже не так обильно, раны пульсировали, и пульсации странным образом совпадали с криками, в хриплых глубинах которых, чудилось ей, она могла различить ритм, приливы и отливы мучительной боли. Ей вдруг стало так жарко, как никогда в жизни, пот буквально хлынул из пор, пропитав рубашку и джинсы. И так же внезапно Лиза замерзла, ее охватила дрожь такой силы, что она выронила топор и споткнулась об него. «Клещи, – мелькнула мысль. – Инфекция».