Сефира и другие предательства

Лиза раскрыла рот как можно шире и впилась зубами в руку Сефиры, вгрызаясь в утыканную стеклом плоть. Кровь со вкусом горелого металла заполнила рот. Сефира закричала, ее хватка ослабла. Зубы вонзились дальше, в натянутые напряжением мышцы, Лиза ухватила руку Сефиры обеими ладонями и сломала ей запястье. Нож выпал. Одновременно Лиза отдернула голову назад, отрывая израненный рот от предплечья Сефиры. Сефира заорала, выпустив Лизу и оттолкнув от себя. Лиза выплюнула шмат горького мяса на пол и схватила нож. Прижимая к себе правую руку, с выражением на лице, напоминающим недоверие, Сефира смотрела, как Лиза сокращает разделяющее их расстояние.

– Все равно ты проиграла, – проговорила она за мгновение до того, как Лиза вонзила нож сквозь осколки стекла, покрывавшие ее грудь, прямо в сердце. Из раны фонтаном ударила кровь. Сефира начала поднимать правую руку к груди, словно желая убедиться, что клинок пронзил ее.

Сквозь рукоять Лиза почувствовала, как орган содрогнулся и… остановился. Рука Сефиры упала. Когда осознание только что произошедшего настигло Сефиру, черты ее лица исказил страх, словно она увидела, как в окружающих тенях сгущается ад, от которого она так долго бежала. Затем глаза ее потеряли фокус, и она рухнула на землю, прозвенев стеклянными доспехами. Лиза оставила нож в ее теле.

На краткое мгновение на том месте, где стояла Сефира, появилось нечто – силуэт из дымчатых линий, словно ее набросок. Затем силуэт как бы втянулся в себя, будто его протащили через невидимую прореху в воздухе, и – исчез. Драпировки стен зашевелились. От трупа Сефиры исходило шуршание – Лиза наблюдала, как он жухнет и коробится, плоть превращается в пыль, осколки стекла мутнеют и рассыпаются. В считанные секунды от нее осталась лишь куча праха и битого стекла вокруг мясницкого ножа – и все это посреди лужи вязкой бесцветной крови, уже начинавшей впитываться в пол.

На Лизу обрушилось колоссальное изнеможение; продолжительный выброс адреналина, который поддерживал ее во время схватки с Сефирой, спадал, оставляя головокружение и слабость. Колотые раны в голени и бедре, порезы на ноге, на руке горели. Медный привкус ее собственной крови смешался с едким послевкусием крови Сефиры. Она отхаркнула, сплюнула, вытерла подбородок тыльной стороной ладони. Губы ее тряслись. Она чувствовала, будто вот-вот лишится чувств, и изо всех сил противилась этому. Она закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы замедлить бешеный галоп сердца до кентера [24], затем до рыси, а уже потом до темпа, приближающегося к спокойному шагу.

Когда Лиза открыла глаза, она увидела холодильник – объект ее кошмарных поисков. Колени дрожали, когда она пробиралась сквозь ряды торшеров к металлическому столу, на котором он стоял. Стол же, скрытый от глаз красной глыбой контейнера, был засыпан чем-то напоминающим большие, медового цвета, леденцы. Под янтарными россыпями на полированной поверхности стола парил Гэри – обнаженный, со вскрытой грудью и пустым лицом. Лиза заглянула в холодильник. Пусто. Ужас сдавил горло, она подняла один из кристаллов и увидела вплавленное в него колечко мяса. Он проверила другой, третий, проверила все – результат был тем же. Вывод напрашивался сам собой: здесь находились сердце и другие органы Гэри, извлеченные Сефирой и готовые к употреблению.

Сефира оказалась права: она проиграла.

X

Пока Лиза прятала тесак под запаску, из фиолетового дома вслед за ней поспешно вышла мадам Сосострис.

– Что-то еще? – спросила Лиза, опуская крышку багажника.

– Вы должны кое-что знать, – сказала мадам Сосострис. – Когда я брала карты из колоды, пустая карта…

– Вы о белой карте? Она что-то означает?

– Вот именно: ничего не означает. Или означает все. Понимаю, может показаться, что я несу бессмыслицу. Простите. Попробую еще раз. Карты, что я вытянула для вас, функционируют не только сами по себе, но и во взаимосвязи друг с другом. Представьте себе, как слова в предложении могут влиять друг на друга, и вы ухватите основную идею. Пустая карта дестабилизирует прочтение концепции других карт, как правило, потому, что в игре имеется какой-то элемент, который колода не может учесть.

– Другими словами, вы хотите сказать, что информация, которую вы мне дали, неверна?

– Нет, – покачала головой мадам Сосострис. – Информация скорее неполная, и в этом, учитывая серьезность обстоятельства, я не вижу ничего хорошего.

– А мы можем это как-то исправить?

– Насколько мне известно, нет. Но последним человеком, для которого я вытаскивала из колоды белую карту, был Обри Бирн.

– Ваш друг, – кивнула Лиза. – Тот, которого встретил в аду Гэри.

– Он самый.

Лиза закрыла багажник:

– Спасибо, что рассказали об этом, однако мне пора уезжать.

Над головой в темном небе пронесся метеор к своей огненной кончине. Что означало это знамение, если это было знамением, Лиза и предположить не могла, и не спросила у мадам Сосострис. Со своей стороны, медиум ничего не сказала.

XI