Сефира и другие предательства

– Не в курсе. Твой отец настаивал на том, чтобы рассказать. С трудом верится, что муж ничего не подозревал. Хотя, судя по всему, он был трудоголиком, уходил на работу с утра пораньше, домой возвращался поздно вечером, по выходным тоже трудился, так что, возможно, просто не обращал внимания. А может, и сам крутил на стороне. Честно говоря, – продолжила Виктория, – об этой части истории я имею слабое представление. В тот вечер, когда позвонил твой отец, мне было не особенно интересно слушать подробную историю его отношений с той, другой женщиной. Позже – когда, признаюсь, во мне проснулось любопытство, – побуждать его вернуться к деталям его романа с Элси показалось не очень хорошей идеей. Вообще у меня сложилось впечатление, будто поначалу все было довольно напряженно, но разве это не в порядке вещей? Если ты сам участник таких вот событий, то происходящее для тебя – это свое, свежее, новое, а если наблюдаешь со стороны – это как фильм, который ты видел слишком много раз. Он хотел, чтобы она ушла от мужа. Она пообещала, но потом передумала. Он угрожал, что пойдет к нему и расскажет обо всем. Она поклялась, что если он это сделает, она больше никогда даже словом с ним не обмолвится. В конце концов оба как бы втянулись в безрадостную рутину. После пары приятных недель то один, то другой обещали разорвать отношения из-за ее замужества… После того, как ваш отец познакомился с вашей мамой, они с Элси некоторое время не виделись. Видимо, она очень разозлилась на него, что он связался с другой. Лицемерно, да, но что там говорят о противоречии самому себе? Я не знаю, почему он вернулся к ней, и не могу понять, как он мог продолжить роман после помолвки, а затем женитьбы на вашей маме. Как я поняла, их встречи из разряда регулярных перешли в разряд случайных, но даже в этом случае…

– И ты, наверное, спросила его об этом, – догадалась Герт.

– О да, спросила. Он ответил, что был влюблен в обеих женщин. Да, в обеих, но все же решился сделать выбор, и этим выбором стала ваша мама.

– А ты?..

– Что – я? Думаю, что он все еще влюблен в Элси?

– Да.

– Твоя мама задала тот же вопрос, – сказала Виктория. – Это мучило ее. Не сомневаюсь, ваш отец пел ей, что она единственная женщина, которую он любит, но что еще он мог сказать ей ради сохранения шанса на то, что она не бросит его? И у нас с ней состоялся долгий разговор, мы рассуждали, говорит ли он правду.

– И ты сказала ей, что он говорит правду.

– Ну а что мне оставалось делать? Я знала, что он любит твою мать, что любит тебя и твоего брата. Я была уверена, что у них получится продержаться, абстрагироваться от того, что он натворил. И у них получилось, – сказала Виктория. – Более или менее.

– Ты так и не ответила на вопрос.

– Ишь ты, заметила. Милая, я не знаю, что тебе сказать. Мне кажется, он зациклился на ней, потому что не мог обладать ей… всецело. Думаю, так можно сказать. Потому что она оставалась с мужем. Знаешь, я склонна думать, что это не любовь, – это определенно не то же самое, что он чувствовал к твоей матери.

– Но оно могло быть таким же сильным.

– Согласна.

– Очевидно, мама решила остаться с ним.

– Она сказала мне, что ваш отец выбрал ее, и этого было достаточно. Может, она сама в это верила… может, так и было бы, если…

– Что? «Если» что?

Виктория ответила тем, что допила остатки «Кровавой Мэри». Сердце Герт внезапно будто подскочило к горлу, она поднесла к губам свой бокал. Алкоголь успокоил ее сердце, позволив повторить свой вопрос:

– Что?