Сегодня и вчера. Книга стихов

У археологов на лад идут дела,
И ни одна эпоха не дала
Астроботаникам такого взлета:
Ведь каждый день, как будто на работу,
К нам чудеса приходят ровно в семь —
С газетами. И это ясно всем.

Все словно бы на вечере гипноза

В районном клубе, где за три рубля
Заезжий маг, усами шевеля,
Прокалывает ими прозу;
Как в автомате: за пяток монет —
Билет,
   а нет —
     колотишь в стенку нервно.

И сходит удивление на нет

От чуда, что творимо ежедневно.
Так соберем же, свинтим по детали
Восторг, что так приличен чудесам,
И двух собак, что до звезды летали,
Погладим с завистью по телесам.

Люди и боги

Облачные белые одежды
Распахнув недрогнувшей рукой,
В первый раз
      не с верой,
            а с надеждой
На небо взирает род людской.

Не глядит, не смотрит, а взирает,

Как его ракеты озаряют,
Вырывают из кромешной мглы
Неба
   захолустные углы.

И дрожат испуганные боги,

Затаив не очень крепкий дух,
Как медведи
       в старенькой берлоге,
Электрифицированной вдруг.

«Человек не может жить без доводов…»

Человек не может жить без доводов,
Что дела — на лад, на лад идут,
Ежели чего-нибудь не вдоволь,
Будет вдоволь в будущем году.
Роста доказательства, прогресса
Аргументы
      всем нужны, как воздух.
Мне не будет в жизни интереса,
Если мы не полетим на звезды.
Потому-то головенки гладим
Детские и отмечаем рост.
На дверях карандашом и взглядом
Отмечаем, сколько не дорос:
Если мальчик — до границы мужества,
Если девочка — до полной женственности,
Потому по первой лужице
Ждем весну
      во всей ее торжественности.
Потому-то почки трогаем,
Лед разглядываем на реке, —
Это мы весну торопим,
Думаем: апрель невдалеке,
Хорошо, но будет лучше!
Это заявление поэта
Все вмещает: мартовские лужи
И полет в ракетах на планеты.

«Города понижались от центра к окраинам…»

Города понижались от центра к окраинам.
На окраине — хижины. В центре — дворцы.
Грязь предместий воронами гулко ограяна,
В центре застланы — чище, чем скатерть, — торцы.

Это было дотоле, покуда заводы

Не взнесли над предместьями красные своды
И высокого неба достигла труба,
Утверждая бесспорное право труда.

Город был словно холм,

Город стал словно чаша.
Город стал словно бор,
Город стал словно чаща,
Где труба вырастает в тени у трубы,
Словно сосны в бору
И в дубраве дубы.

И гудки подавили церковное пенье,

Низвергая династию колоколов.
И колонны рабочих пошли в наступленье
На литые шеренги дворцовых колонн.

С «ТУ-104»