Сегодня – позавчера. Испытание сталью

Так я узнал о её детстве и отрочестве. Об учёбе, историю их отношений с её мужем. Выслушал из первоисточника о событиях 22 июня на погранзаставе. Когда она рассказывала, как руками раскапывала воронку, когда искала останки своих детей, я плакал вместе с ней. Она схоронила останки детей и мужа в одной воронке. Хотела застрелиться, но пистолет мужа был разбит, а свой она потеряла при налёте. А потом жажда мести застила её.

Выслушал об их бесславном отступлении с остатками заставы. Почему бесславном? Потому, что выжившие пограничники были настолько деморализованы, что шарахались от любой тени, не то что оказывать организованное сопротивление. Что просто выбешивало Шахерезаду. А я их понимал. На тот момент это было обычным явлением. В плен не сдались — и то молодцы.

Потом она рассказывала, как наталкивались на других окруженцев. На всяких разных. О некоторых и вспоминать не хочется. И это понятно. Сам о скольких таких стараюсь забыть? О скольких не буду даже в мемуарах вспоминать, чтоб бумагу не портить.

И вот однажды их «мобилизовал» комиссар одного из разбитых полков. Он организовал партизанский отряд (к радости моей собеседницы). В меру сил своих и разумения командовал. Получилось не очень. Всё же опыта партизанской войны у них не было. На своих ошибках и учились. А ошибки оборачивались кровью. И потерями. Но им удалось установить канал устойчивой связи с «Большой Землёй». И немного погодя после этого их отряд немцы и накрыли. Прямо при приёме самолёта. Моя собеседница была ранена в этом бою осколком мины в живот, и её тут же запихнули в улетающий самолёт.

Так она оказалась в госпитале на грани жизни и смерти, длительное лечение и приговор — никогда и никаких детей.

Потом долгие и отчаянные попытки восстановиться в армии. Триумф — её вернули в строй! И новое назначение — ко мне. Специнструктаж и строго-строго приказ — мою жизнь беречь, как зеницу ока. Причём приказ от таких командиров, которым не отказывают. Помнится, она что-то прошлый раз про Меркулова говорила. Хотя в армии ни от каких приказов не откажешься.

Вот такая её исповедь.

— Ты выполнила приказ — я жив. Пока жив.

— Не в приказе дело, — вздохнула она. — А почему ты тогда так странно реагировал на меня?

— Как — странно?

— Как будто давно меня знаешь, но никак не ожидал меня там увидеть.

— Так и есть, — ответил я. Она ждала продолжения, но что я ей скажу? Что она — точная копия моей жены? Так, по личному делу я — холост. Легенда, ёпти! Сказать правду — глупо, врать не хотелось:

— Ты была моей возлюбленной, моей женой в прошлой жизни.

— Ты помнишь свою прошлую жизнь?

— Хотел бы забыть.

— А, я поняла — опять врёшь.

Ну вот — сказал правду — не поверила. Лучше бы соврал. А, пошло оно всё!

— Думай, что хочешь. Я тебе сказал, а там уж — как тебе захочется.

— А я, дура, ему тут душу изливаю!

— Я тебя не просил! — ответил я. Жестоко? Жестоко. И ещё добил: — Мне в своих запутках не разобраться, да ещё ты.

— Да пошёл ты!.. — воскликнула она, я услышал лёгкий топот её ног по доскам пола, хлопнула дверь.

— Семейная сора? — спросил через минуту голос Дарьи.

— Чё? Не, мы не семья, — ответил я, не понимая, как она оказалась рядом так бесшумно.

Слегка стукнули друг о друга ставни, ладонь Дарьи легла мне на лоб. Ага, так я у окна лежал?!

— Сам сказал — она жена тебе.

— Так это там. И там — другая. А эта — только внешне похожа.

— Ну, тебе виднее. Но я видела — судьбы ваши связаны. Это называется браком. Она тебя любит. Или полюбит.

— А я? — усмехнулся я.

— Ты? От тебя и зависит. Не тяни только.

— Почему?

— Тяжкие испытания тебе предстоят.

— Кто б сомневался?! Судьба! Так и буду ходить по краю меж адом земным и раем, — усмехнулся я.

— Все тебя похоронят.

— И это было. Но, я выживаю. Иммортал, гля! Жизнь — игра, у меня нет масти, смерть ко мне не питает страсти. Жизнь меня проиграла стуже, и смерти я не нужен.

— А каково ей будет, думал?

— Нет. С чего вдруг? Нет! Не хочу больше! Все кто был близок — мертвы! Я — причина и источник опасности для близких! Тогда зачем мне близкие? Лучше не сближаться, но и не терять! Обжигая холодным взглядом, стал я ядом.

— Сам себя не обманешь!

— Ты чё пристала, ведьма? А? Ты что, психоаналитик мне? Чё тебе надо? Можешь вылечить — лечи! Нет — отвали! Застрелюсь, на хрен! Как же мне всё это надоело! «Судьба», гля! На хрен! Всех! Всё! Всё и всех! Вся жизнь — говно и солнце — долбаный фонарь! Провались всё пропадом!

Но провалился я. Дарья легонько хлопнула меня по лбу, как нашкодившего ребёнка, и я провалился в сон.

Народная медицина

Разбудили меня вечером. Прохор молча взял меня на руки, молча потащил в баню, молча раздевал-мыл-парил. Обиделись? Пох! Мне и самому не хотелось разговаривать. Не о чем.