Сегодня ты, а завтра…

Короче, красил Кипарис и то и дело поглядывал на бесплатное шоу – хозяйка в едва заметном бикини обладала объемистой грудью, хорошими бедрами, и вообще… Фантазия у Кипариса, надо сказать, тут же разыгралась: вот он, заработав огромные деньги, покупает малярную фирму вместе с опостылевшим поляком, вот он становится миллионером и покупает эту самую усадьбу, вот выгоняет бывшего владельца, а потом имеет его длинноногую жену по всему дому, во всех позах и бесконечно долго!

Кисть выпала из рук и плюхнулась на мраморную ступень. Плохо. Кипарис понажимал на кнопки управления люлькой, в которой он, словно муравей, елозил по фасаду, и опустил ее на землю. Быстро, чтобы никто не заметил, пошуровал тряпкой, смоченной в растворителе. Голубое пятно вначале расплылось, потом посветлело и в конце концов совсем исчезло. Кипарис облегченно вздохнул и вытер пот со лба. Огляделся по сторонам – никого. Он снова залез в свою люльку и медленно поднялся по стене к незакрашенному участку.

Оказавшись наверху, Эдик сразу заметил, что хозяйка куда-то исчезла. Жаль, единственное развлечение в скучной монотонной работе.

Кипарис вновь окунул кисть в ведерко и начал красить простенки между окон второго этажа. Сквозь чисто вымытые стекла были хорошо видны роскошные интерьеры дома. Ковры, антикварная мебель, старинные картины в широких рамах, тускло мерцающих благородной, потемневшей от времени позолотой. Камины, бронза, играющий в солнечных лучах хрусталь, дубовые панели на стенах и потолке. Эх, жизнь поломатая, планида недоделанная! Что бы ему, Эдуарду Кипарису, не родиться в Америке, не стать адвокатом, или кто там этот богатенький пузатик, хозяин дома, уехавший утром, как заметил Кипарис, не на чем-нибудь, а на серебристом «бентли» с шофером в кожаном картузе. Зажил бы тогда Эдик замечательно, просто прекрасно. Ходил бы по мягким коврам, зимой бы сидел у каминов, летом купался в бассейне, и длинноногая Барби опять же в разных позах…

Кипарис докрасил очередной простенок, потыкал в пульт управления люлькой, подал ее вниз и вправо – к следующему простенку. Он медленно поехал мимо окна. И конечно, заглянул внутрь. А заглянув, чуть не свалился вниз. Судорожно вдавив одну из кнопок, он остановил движение люльки.

А за окном в комнате, которая оказалась спальней, разыгрывалось волнующее действо, которое редко увидишь вживую, а не в кино. Огромный негр, видимо из охраны, в одних трусах медленно и неторопливо развязывал тонкие тесемки бикини хозяйки. Неслышно упал на пол маленький лифчик, обнажив ее грудь, затем туда же свалились и трусики. Кипарис наблюдал за происходящим не отрываясь, стараясь даже моргать пореже, чтобы не пропустить и доли секунды потрясающего зрелища. В голом виде Барби оказалась… ну просто до невозможности привлекательной. Если бы не негр, и в особенности его шварценеггеровская мускулатура, Кипарис, наверное, не раздумывая о последствиях, кинулся бы на нее. Но наличие негра останавливало его, и, надо сказать, это было к лучшему. В конце концов, со стороны и видно лучше, и более безопасно. Между тем действие, которому позавидовал бы Хью Хеффнер, владелец журнала «Плейбой», развивалось по нарастающей. Барби провела ладошками по всем бицепсам, трицепсам и поперечно-полосатым мышцам, буграми покрывающим тело негра. Затем добралась до ягодиц, скромно прикрытых белыми трусами. Понятно, шаловливые пальчики Барби не ограничились ощупыванием ткани, а полезли под резинку. Через секунду негр уже был без трусов. Когда Кипарис увидел его инструмент, который, без всякого сомнения, тот намеревался в ближайшее время пустить в дело, то даже присел от неожиданности. Ну ясно, у адвоката-пузатика такого нет, никогда не было и быть не могло. Никогда. Так что Барби понять было можно. Хозяйка, продолжая пальпировать негра, присела на корточки и тут… Хью Хеффнер бы просто убежал прочь, не вынеся позора, потому что его дешевому журнальчику подобное даже не снилось. По телу Кипариса от макушки до кончиков пальцев ног гуляли электрические разряды. Глаза Эдика были готовы вылезти из глазниц, как в мультфильмах Тэкса Эвери.