Сехеннские приключения

Волны понемногу раскачивали корабли, заставляя напрягаться швартовочные канаты. Именно этого момента Саана и ждала.

Она прищурилась и сосредоточилась, медленно, нараспев произнося слова и вычерчивая в воздухе знаки, наливавшиеся золотом посреди темных струй дождя. В одиночку нужное заклинание ей было никак не осилить, уж точно – не ударить по всем целям единовременно.

Но чародеи уже давно научились брать силу извне. И сейчас Буревестник любезно согнал тучи, просто кипевшие от мощи молний, да еще и впечатал в них свою волю, позволяя скаари пользоваться этой силой.

Саана почти договорила заклинание, позволила ему повиснуть, быстро глянула на выход из гавани, уловила знакомый силуэт «Девятого Ветра».

И резко выпрямилась, выкрикнула последнее слово, вскидывая одну руку к бурлящим тучами небесам, а другую – к кораблям. Золотые знаки яростным сполохом прорезали воздух.

Молнии рухнули из туч по зову скаари, пробили пелену дождя; каждая из них нашла свою цель. С треском и шипением под ударом небесных копий лопнули швартовочные канаты, освобождая суда.

На берегу раздались тревожные вопли, распахнулись двери, на пристани заметались огни фонарей. Не заметить низринувшийся гребень энергии жители Латоти не могли.

Из-за шторма Саана ничего не слышала, но знала: сейчас гавань наполнится новым скрипом и плеском. Корабли начнут под ударами волн и ветра отходить от причала. Кто другой на этом бы и остановился, позволил бы им сталкиваться и тонуть. И рисковал бы тем, что выбежавшие пираты позовут своих магов и сумеют уберечь суда, отделавшись легкими повреждениями.

Скаари усмехнулась и прильнула к скале, снова поймала взглядом «Девятый Ветер». Она точно знала, что сейчас происходит на борту.

Буревестник стоял неподвижно, разведя руки и не прекращая безостановочного речитатива, беседы со штормом. Голос его то понижался, то повышался, темп речи становился быстрым, медленным, снова быстрым; капитан по-прежнему регулировал бурю, оставляя вокруг корабля спокойное пространство, где дул лишь попутный ветер.

Чайка наконец распрямилась, стала рядом, глядя на гавань. Медленно, глубоко вздохнула, протянула руки.

И негромко завела песнь, понятную окружающим ничуть не более, чем речитатив Буревестника. Рев шторма не заглушал слова, струившиеся с ее губ за борт, по волнам, прямо в порт и к пирсам, окутывавшие каждое судно, взывавшие к палубам, мачтам и парусам.

Буревестник умел говорить со штормами.

Чайка – с кораблями.

Один за другим суда в гавани прекращали хаотичное движение и разворачивались к морю. Сами собой разворачивались паруса, улавливая ветер, скрежетали якорные цепи. Правильным строем, сквозь расступающийся шторм, корабли устремлялись на свободу, и лишь пять остались в порту.

Фольхет яростно закрутил штурвал, разворачивая «Девятый ветер» в океан. Далеко позади, глядя на воцарившийся на берегу хаос, рассмеялась и одним прыжком канула в море Саана.

«Девятый Ветер» скользнул на волны, по-прежнему подгоняемый попутным ветром. Голоса капитанов изменились, выдавая огромное напряжение: Чайка вела одновременно сорок три корабля, Буревестник защищал все суда от бешенства шторма.

– Все по местам! – заревел Фольхет больше для порядка. Экипаж и так уже рассыпался по кораблю, точно зная, что делать.

«Девятый Ветер» устремился в море, и десятки кораблей последовали за ним, расправляя крылья парусов. Скрип досок переплетался со свистом ветра; со многих попрыгали в море пираты, понимая, что им не совладать со своевольными судами. Один великан ринулся к мачте с топором в руках, успел дважды ударить, но не заметил, как за борт ухватилась медная рука. Саана легко подтянулась, оказалась на палубе, примерилась и выкрикнула слово; золотая вспышка врезалась в пирата, швырнула его прямо в волны. Скаари с довольной улыбкой бросилась на нос и выпрямилась там, сверкающими глазами глядя на море.

Чайка плотно зажмурилась. Видимый мир сейчас ее только отвлекал от мерной мелодичной песни. «Девятый Ветер» откликался легко и быстро, привык к ней, но в остальных судах чувствовалась нерешительность. Неуверенность.

С ней Чайка сейчас и боролась, заводя разговор с каждым из кораблей, расспрашивая, проникая в его историю и цепляясь за нее невидимыми крючками. Кто-то здесь служил во флоте и был захвачен, кто-то спущен на воду на свободолюбивых островах, кто-то – мирный торговец, а кто-то создан для исследований. Никак не для убийств и торговли рабами.

«Вот и следуйте за нами, – звучало в песни Чайки. – Оставьте тех, кто вас захватил. Идите с нами, на свободу, на те волны, которые вас ждут!»

Неосознанно Чайка подняла руки, тонкие пальцы затанцевали в воздухе, выписывая сложный узор. Песня расходилась десятками незримых нитей, которыми она ловко манипулировала, не давая кораблям столкнуться или уйти слишком далеко, успешно удерживая их строй.

Рядом застыл Буревестник; спокойная зона широко разошлась, охватывая всю эскадру и оставляя кольцо шторма за ее пределами. Он напрягал горло, не останавливая речь, помогая ветрам донести слова Чайки, хоть как-то облегчить ей задачу.