Секрет_долголетия

— Ох и надоело здесь! Скорее бы домой… — тихо сказал молодой курносый паренек. — Люди бедствуют, дядя Шмая…

— Знаю… Но думаю, что отряд уже вот-вот вернется, тогда…

— А тогда что будет?

— Тут, брат, и министры не знают, что будет, а ты меня спрашиваешь, — задымив толстой цигаркой, отозвался Шмая. — Керенский адвокатом был, и язык у него как на шарнирах, на это и надеялся, думал, что удержится у кормушки, то есть у кормила, а его схватили за одно место и выставили… Большевики в России взяли власть. Там уже легче стало. А вот в Киеве, говорят, такая каша заварилась!.. Центральная рада, синежупанники, петлюровцы, и даже сатана не разберет, кто там верховодит…

Он задумался и, глядя на озабоченного парня, добавил:

— Слышал я, что рабочие подняли восстание… Почти скинули было Петлюру, юнкеров, да сил не хватило, и их разбили. Опять батьки у власти… В такой неразберихе и сам черт ногу сломит…

Вдруг Шмая умолк. Издали донесся стук колес. На дороге слышались голоса. Лицо его стало напряженным: что, мол, еще за напасть? Ребята-часовые испуганно смотрели на него.

Грохот колес все усиливался.

— Что это? Может, сюда? Банда?..

— Надо разбудить людей! — закричал подбежавший балагула.

— Погоди!.. Детей перепугаем, — остановил его Шмая.

— А если они начнут стрелять, разве дети не испугаются?..

— Что будет, если бандиты сюда ворвутся?

— Как это — что будет? — уставился на него кровельщик. — Есть у нас четыре винтовки, два топора, несколько лопат — будем драться. Снимай-ка с воза оглобли… Себе одну и рыжему — вторую… Только смотрите, держаться до конца, поняли?..

— Поняли, — раздались неуверенные голоса, — поняли!

Перезарядив винтовку и перебегая от одного дуба к другому, Шмая приблизился к дороге, поднялся на бугорок.

На дороге, в тусклом сиянии месяца, вынырнула крестьянская подвода, за ней вторая, третья. За подводами шли какие-то люди в свитках, понукая усталых лошадей и мирно беседуя между собой.

Шмая тревожно следил за ними и, как только они выехали к развилке дороги, вышел им навстречу и, вскинув винтовку, крикнул:

— Стой! Кто идет?

Подводы остановились. Люди, сопровождавшие их, сбились в кучку, испуганно глядя на вооруженного человека. Минуту спустя кто-то неуверенно отозвался:

— На ярмарку едем… Из Петривки…

Шмая переглянулся с подоспевшими товарищами и подошел к возам.

Неожиданно он услышал знакомый голос:

— Шмая! Что ж ты, разбойник, своих не узнаешь? На кого винтовку наставил? Михайла Шевчука не помнишь? Эх, брат…

Шмая оторопел, всматриваясь в лицо худощавого человека, шедшего к нему с раскрытыми объятиями. Глаза кровельщика заблестели. Он смущенно улыбнулся и опустил винтовку, чувствуя неловкость оттого, что не узнал старого однополчанина и друга.

— Ты смотри! Михайло Шевчук? Каким ветром? Куда это тебя несет в такое время?

Они поздоровались, обнялись. Все удивленно смотрели на них, подходя ближе.

Михайло Шевчук, подвижный, еще молодой человек с большими синими глазами, одетый в потрепанную свитку, рваные сапоги, сочувственно смотрел на осунувшегося друга, на несчастных людей, окружавших его, и, с горечью и болью качая головой, неторопливо проговорил:

— Второй день рвемся к вам… Слышали, как бандюги били из пушек по местечку, видели, как жгли вас, чтоб их гром побил… Ну, собрали мы в селе, что могли, и повезли вам… А по дороге нас бандиты схватили, еле от них отбились… Не дают вам хлеба подвезти. С трудом пробились в местечко, а там — пусто… Какая-то старушка нас сюда направила… Вот и привезли, что можно было… Возьмите. Верно, люди голодны…

Шмая смотрел на однополчанина и не мог скрыть невольных слез.

— Спасибо, дорогие! Век не забудем… Уж не знаю, как и благодарить вас. Спасибо…

— Да за что благодарить?.. В беду вы попали… Все мы попали в беду…

— Боже мой, боже мой! — вмешалась в разговор Ковалиха, пожилая полная женщина, закутанная в клетчатый платок. — Ворвались, душегубы, в село, согнали всех крестьян на сход возле церкви, шестерых наших хлопцев повесили. За красных они были… Сожгли несколько хат, откуда хозяева к большевикам подались… Грозились, если кто повезет хлеб в местечко, всех постреляют… Слыханное ли дело, разбили местечко, хлеба людям подвезти не дают!.. Такого свет еще не видал!..

— Страшно было ехать, но что поделаешь… Знали, что вы с малыми детьми страдаете, вот и вырвались…

Посланцев из Петривки окружила толпа беженцев. Слушая сердечные слова крестьян, люди плакали и не знали, как благодарить их.