Секрет гробницы фараона

– Нет смысла считать, это не поможет! – заорал я.

Я думал, что до этого я бежал быстро. Теперь же я обнаружил, что могу бежать ещё быстрее. Вот только шакалы тоже могли. Я мчался к воротам деревни, а их лай становился всё ближе и ближе.

– Ра, ворота закрыты! – крикнул мне в ухо Хепри.

– Тогда я сразу запрыгну на стену! – Мой вопль эхом отразился от песков – такой громкий, что его, наверное, услышали абсолютно все в деревне.

Я услышал знакомый крик. Или я просто уже сходил с ума? Я никогда не бежал так быстро за всю свою жизнь, и всё моё тело сотрясалось от напряжения.

Ворота деревни приоткрылись – только лишь чуть-чуть.

Да неужели, удивился я.

– Быстрее, Ра, – умолял Хепри.

Куда уж быстрее, думал я, а потом один из шакалов тяпнул меня за хвост.

– Анууууууууууууууууубис!

Я завопил и бросился в узкую щель между воротами. Они захлопнулись позади меня, преградив вход шакалам. С крепко держащимся за меня Хепри я подбежал к мужчине, издавшем при виде меня такой знакомый возглас…

– Ох, Ра! – Фараон взял меня на руки и прижал к себе. – Слава богам, ты жив!

Вокруг собралась толпа, и я услышал потрясённый голос Хепри у себя в ухе:

– Фараон узнал тебя, Ра. Даже без твоего ошейника, со всей этой грязью и песком на твоей шерсти. Он узнал тебя!

– Конечно, узнал. – Я пытался придать своему голосу надменный, самоуверенный тон, но испытывал такое облегчение, что в моём голосе звучал лишь восторг. – Я говорил тебе: у нас с фараоном особая связь. Я никогда в этом не сомневался. – Ну, не по-настоящему.

Фараон погладил меня по щекам и накормил пряным козерогом из собственной руки.

– Прости меня, Ра. Я был так занят вчера, что только ближе к полуночи понял, что визирь привёз не того кота.

– О, Правитель всех правителей, – голос визиря донёсся от самой земли, где он лежал у ног фараона. – Я преклоняюсь перед вами.

Баюкая меня в руках, фараон сделал шаг назад.

– Могу поспорить, что ему недолго осталось быть визирем, – прошептал мне Хепри.

– Будем надеяться, что недолго. – Я проглотил ещё кусок козерога.

– Я сам поехал в Сет-Маат, чтобы найти тебя, – сказал мне фараон. – Я перевернул всю деревню, а потом услышал твой крик в пустыне. – Он приподнял меня, чтобы заглянуть мне в глаза. – Что, чёрт возьми, тут происходит?

Я чуть не подавился своим козерогом. От восторга я почти забыл про Кенамона. Я спрыгнул с рук фараона и побежал к воротам.

– Ловите его! – закричал писарь, и толпа бросилась за мной.

– Прекратите! – глубокий голос фараона заставил всех замереть. – Пусть идёт.

Фараон подошёл ко мне:

– Что случилось, Ра? Должно быть, что-то важное, если ты снова отважился встретиться с шакалами. – Он задумчиво уставился на меня своими тёмными глазами, а потом отдал приказ своим стражникам:

– Откройте ворота. Принесите факелы. И следуйте за этим котом!

Глава 27 Я могу объяснить

Что было лучшим, что случилось той ночью?

Если вы подумали о пряном козероге, то вы ошиблись. Не то чтобы он был невкусным. Но лучшее случилось позднее, когда мы добрались до гробницы.

Фараон последовал за мной, и сразу за нами шли его стражники, а следом за ними писарь и визирь. Они были ошарашены, когда обнаружили Бека и Сабу в яме рядом с маской Анубиса, и раскрыли рты от удивления, когда увидели награбленные сокровища. А вот фараон был больше всего потрясён, когда увидел Кенамона.

– Это мальчишка загнал меня в ловушку! – закричал Бек из ямы. – Это он настоящий грабитель.

– И кот фараона помогал ему, – завопил Сабу.

Игнорируя их, фараон приказал стражникам развязать Кенамона. Ему стало легче дышать, когда с него сняли тугие повязки. Выпив лекарство, которое дали ему стражники, он смог заговорить. Поначалу он испытал такой благоговейный страх перед фараоном, что с трудом мог найти слова, чтобы объяснить, что случилось. Но потом мы с Миу взобрались к нему на колени и замурлыкали, поэтому вскоре история просто хлынула из него.

Он и вправду увидел мясо в гробнице Сетнахта, а также расшатанный блок, но побоялся кому-то об этом рассказать.

– А чего ты боялся? – голос фараона был таким же ласковым, как когда он разговаривал со своими собственными детьми.

– Я боялся, что они назовут меня бунтарём и мы с отцом потеряем работу, – объяснил Кенамон. – Писарь называет отца бунтарём, потому что он пожаловался, что нам урезали жалованье. Он даже угрожал уволить его. Когда приехал визирь, отец надеялся, что он восстановит справедливость, но этого не случилось. Он тоже обозлился на отца.

Выразительные брови фараона нахмурились.

– Вам урезали жалованье?

Писарь, который до этого тихонько разговаривал с визирем в углу, торопливо вышел вперёд.

– О, Правитель всех правителей, милый мальчик просто неправильно понял ситуацию…

Фараон одним только взглядом заставил писаря замолчать.

Кенамон нервно взглянул на писаря.

– Ты под моей защитой, – сказал фараон Кенамону. – Ничего не бойся, отвечай как есть. Вам урезали жалованье?

Кенамон кивнул.

– В прошлом году жалованье урезали почти всем в деревне, а потом ещё раз во время сезона половодья.

– Я этого не делал, – мрачно произнёс фараон.