Секрет королевы

Малый Совет разрешил мне присутствовать при предании последнего воплощения Фраза огню Деи, наверное, потому что теперь они все меня боятся. Ведь если я способна убить демона одной стрелой, то что я могу сделать с ними? Думаю, они забыли, что я Деллафиоре и история моего рода куда длиннее и овеяна куда большей славой, чем у какого-либо из монтрисианских родов. Они забыли, что до того, как стать королевой, я была ассасином.

Я спросила Хансена, хочет ли он увидеть ритуальный костер, который войдет в историю, и на минуту мне показалось, что он согласится. Но, когда стемнело и замок окутал промозглый холод, он решил, что для него было бы слишком рискованно находиться на открытом воздухе в течение нескольких часов. Он отказался даже тогда, когда Рима пообещала защищать нас обоих, даже если это будет стоить ей жизни.

В те судьбоносные минуты в моих покоях мы с Хансеном были на одной стороне. Это он сунул мне в руки лук. Это он поджег стрелу в огне камина. Но он не может измениться. Никому из нас это не под силу. Мы те, кто мы есть.

Фрагменты картинки-головоломки начинают вставать на свои места. Мы считаем, что отец Юнипер погиб, потому что в высокое окно часовни влетела ворона и он увидел, как она превратилась в афразианца. По словам Варии, обсидиановый яд, скорее всего, был засунут ему в рот насильно, поэтому-то вокруг рта моего бедного священника и был обнаружен черный порошок.

Главный Лекарь Мартин разгадал эту тайну – вместе с Варией и Джендером. Он также обнаружил следы каких-то семян, как рассказала мне Вария, и теперь мы понимаем, что это было льняное семя. Должно быть, он поделился своим открытием с Джендером, но Даффран этого не знал. Выходит, Мартина убили, чтобы заткнуть ему рот. Никто не должен был заподозрить Даффрана в том, что это благодаря ему афразианцы попадают в замок.

Леди Сесилия, как мы полагаем, была отравлена, чтобы в этом обвинили меня и чтобы монтрисианцы подняли мятеж, а может быть, даже попытались бы меня убить. А телом бедной леди Маргариты, когда она побежала во двор, чтобы помочь Даффрану подняться в свою комнату, завладела герцогиня Гирт, которая, разумеется, проникла в замок в обличье вороны. Герцогине, принявшей обличье леди Маргариты, дали заколдованный имбирный чай, чтобы его выпила я. Настоящая леди Маргарита вовсе не сочувствовала афразианцам, я это знаю. Она просто оказалась не в том месте не в то время, и ее использовали герцогиня Гирт и Даффран – чьим телом завладел король-демон, – чтобы способствовать достижению цели афразианцев.

Чтобы избавить мир от Деллафиоре.

В полночь члены Гильдии начинают скандировать заклинания и готовятся запалить костер. Среди них находится и Джендер. Похоже, Гильдия приняла его в свои ряды, поскольку он на деле показал свое магическое искусство. Это он заставил демона проявиться; это он разгадал загадку и уничтожил десятки и десятки афразианцев-убийц. И все благодаря своему острому уму, а не мечу.

И теперь его субтильная фигурка движется вместе с остальными, водящими хоровод вокруг погребального костра. Это он дал мне факел, чтобы запалить его. Думаю, мои тетушки гордились бы им, будь они здесь. Они хорошо его обучили.

Я стою вне их круга, но достаточно близко, чтобы чувствовать жар разгорающегося пламени на своем замерзшем лице. Рима стоит слева от меня, на шаг позади. Справа от меня находится Кэл. Сегодня вечером мы с ним почти ничего не сказали друг другу, но это и понятно. Думаю, мы все нервничаем, надеясь, что на этот раз огонь Деи избавит Авантин от вековых распрей и зла.

Одно только сознание того, что Кэл рядом, дарит мне чувство покоя. Я могла бы коснуться его руки, если бы хотела. И я этого хочу, очень хочу. Все должно будет измениться и в замке, и в наших объединенных королевствах, и в наших жизнях. Я не могу продолжать жить наполовину в разлуке с Кэлом. Я не могу и дальше оставаться пленницей.

Языки пламени взвиваются в темноту. От костра исходит жар, от дыма у меня щиплет глаза, но я не отхожу, и члены Гильдии – тоже. Они продолжают ходить по кругу, скандируя заклинания. Джендер, тоненький, похожий на беспризорного ребенка, ходит вместе с ними. Огонь освещает его бледное лицо, и оно словно сияет, как луна. Это не я, а он настоящий пленник – его много веков держало в плену проклятие короля-демона.

Когда пламя взвивается еще выше, горя ярко и жарко, Джендер ахает, словно от боли. Он спотыкается, схватившись за живот, и я инстинктивно бросаюсь вперед, чтобы помочь ему. Но мое левое предплечье сжимает чья-то рука – это Рима, – и мое правое предплечье тоже кто-то стиснул.

Это Кэл.

– Оставь его, – тихо говорит Кэл, и я чувствую на шее его теплое дыхание. – Его время пришло.