Читаем Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее полностью

20 Fessler 1999, 2004. Об исследованиях, подтверждающих универсальность проявлений стыда, см. в работе Tracy, Matsumoto 2008, а об изучении автоматических и бессознательных сигналов, сообщающих о стыде и гордости в различных сообществах, см. Tracy et al. 2013.

21 Hamlin et al. 2011, 2013, Hamlin 2013b, Hamlin, Wynn 2011, Hamlin, Wynn, Bloom 2007, Sloane, Baillargeon, Premack 2012. Исследования представлений о справедливости у младенцев и детей до трех лет см. Sloane, Baillargeon, Premack 2012. Я привожу возраст в месяцах, как указано в этих статьях, но нет причин полагать, что в разных обществах эти закономерности созревания будут одинаковы. О такой репутационной логике в малых сообществах см. Henrich, Henrich 2014 и Mathew (без даты). Модели, предсказывающие подобные закономерности, см. в работах Panchanathan, Boyd 2004, Henrich, Boyd 2001, Bhui, Chudek, Henrich 2019, Boyd, Richerson 1992 и Axelrod 1986.

22 Антропологи давно утверждают, что говорить о “племенах” значит предполагать, будто каждый человек принадлежит к одной обособленной, четко ограниченной и герметически изолированной группе, которая никогда не меняется и сохраняется вечно. Поскольку эта книга посвящена динамике культурной эволюции, надеюсь, что меня поймут правильно: употребляя здесь это слово, я вовсе не имею в виду весь этот устарелый балласт.

23 Diamond 1997 (Даймонд 2017).

24 McElreath, Boyd, Richerson 2003, Boyd, Richerson 1987 и N. Henrich, Henrich 2007.

25 Shutts, Kinzler, DeJesus 2013, Kinzler, Dupoux, Spelke 2007, Kinzler, Shutts, Spelke 2012 и Kinzler et al. 2009.

26 В соответствии с идеей о том, что этнические маркеры должны быть трудноподделываемыми, мало просто говорить на том или ином языке. Нужно говорить на нем “правильно”, без акцента (с точки зрения обучающихся). Приведенные здесь данные ясно дают понять, что за такими предпочтениями стоит не детское понимание. Кроме того, как мы видели в главе 8, люди всех возрастов тонко настроены на распознавание различий в престиже и предпочитают взаимодействовать и учиться у тех, у кого престиж больше. Таким образом, если язык или диалект, на котором человек говорит, указывает наблюдателю на престиж, это также может повлиять на решение взаимодействовать с ним и учиться у него (Kinzler, Shutts, Spelke 2012).

27 См. нашу книгу, посвященную этому исследованию (N. Henrich, Henrich 2007). Очевидно, халдеи напоминают многие другие преуспевающие популяции иммигрантов – евреев, корейцев, армян. Некоторые халдеи прямо указывали, что стоит брать пример с евреев в этом отношении.

28 Gerszten, Gerszten 1995 и Tubbs, Salter, Oakes 2006.

29 Kanovsky 2007, Gil-White 2001, Hirschfeld 1996, Moya, Boyd, Henrich 2015, Baron et al. 2014 и Dunham, Baron, Banaji 2008.

30 Разумеется, можно заставить и детей, и взрослых реагировать на нарушение норм и людьми, не принадлежащими к группе, стоит лишь повысить тяжесть нарушения. Здесь главное – асимметричный ответ: к членам своей группы относятся значительно суровее (Schmidt, Rakoczy, Tomasello 2012). О кросс-культурных исследованиях взрослых см. Bernhard, Fischbacher, Fehr 2006 и Gil-White 2004.

31 Здесь необходимы дальнейшие исследования, однако см. Esteban, Mayoral, Ray 2012a, 2012b и Fearon 2008. На самом деле речь идет не о том, что в этнически неоднородных регионах больше вероятность гражданских войн, а о том, что в случае гражданской войны раскол обычно проходит по этническим или религиозным границам.

32 Поскольку в психологии доминировали американцы, она упускала из виду главные линии размежевания в человеческой психологии, так как изучала либо однобокие выборки, удобные для лабораторных исследований (люди, которым нравится конкретное живописное полотно), либо узкоспецифические различия между белыми и черными в США.

33 Kinzler et al. 2009 и Pietraszewski, Schwartz 2014a, 2014b. В случае антагонизма между социальными категориями, которые различаются чертами вроде цвета кожи, люди могут использовать эти черты и для маркировки альянсов (Pietraszewski, Cosmides, Tooby 2014).

34 Эту идею см. у Mathew, Boyd, van Veelen 2013 и N. Henrich, Henrich 2007. Пример гебуси см. у Knauft 1985.

35 Gilligan, Benjamin, Samii 2011.

36 Оговорюсь, что этот процесс не требует генетического группового отбора. Межгрупповая конкуренция благоприятствует культурным практикам, которые особенно сурово наказывают не только самих нарушителей норм, но и тех, кто не наказывает нарушителей (при необходимости), когда группа находится под угрозой. Механизмы внутригрупповых санкций, такие как потеря брачных возможностей, могут оказаться достаточными для отбора соответствующих генов. Однако при достаточно стабильных межгрупповых генетических различиях групповой отбор мог бы внести свой вклад в процесс культурно-генетической коэволюции.

37 Bauer et al. 2013.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное