Читаем Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее полностью

19 Благодарю исследовательский проект KGA Research Project и Берхана Асфау за разрешение использовать это изображение (илл. 15.1).

20 Об изменениях традиций изготовления орудий в ранней ашельской культуре см. Beyene et al. 2013, а о различных приемах, которые добавлялись кумулятивно, см. Stout, Chaminade 2012 и Stout 2011.

21 Stout et al. 2010.

22 Анатомически я имею в виду шиловидный отросток на конце третьей пястной кости (Ward et al. 2013, 2014).

23 Данные и дискуссия о накоплении сложности со временем приведены в работах Stout 2011 и Perreault et al. 2013. Как уже отмечалось, эта точка зрения остается довольно спорной, хотя даже весьма консервативные подходы различают менее и более сложные варианты и олдувайского, и ашельского производства орудий (Klein 2009).

24 Alperson-Afil et al. 2009, Goren-Inbar et al. 2002, 2004, Rabinovich, Gaudzinski-Windheuser, Goren-Inbar 2008, Goren-Inbar 2011 и Sharon, Alperson-Afil, Goren-Inbar 2011.

25 Wilkins et al. 2012, Wilkins, Chazan 2012, Klein 2009, Wadley 2010, Wadley, Hodgskiss, Grant 2009 и McBrearty, Brooks 2000. Об ушах и слухе Homo heidelbergensis см. Martinez et al. 2013.

Глава 16. Почему мы?

1 Reader, Hager, Laland 2011, Reader, Laland 2002, van Schaik, Isler, Burkart 2012, Pradhan, Tennie, van Schaik 2012, van Schaik, Burkart 2011 и Whiten, van Schaik 2007.

2 Boyd, Richerson 1996.

3 Под индивидуальным обучением я имею в виду широкий класс когнитивных способностей, которые позволяют индивидам благодаря непосредственному опыту взаимодействия с окружающей средой отбирать в среднем более адаптивное поведение или лучше достигать своих целей и следовать предпочтениям. Еще это называют асоциальным обучением. Эти способности не должны быть ни универсальными для всех сфер, ни сугубо специфическими для какой-то одной сферы. Мне кажется, обычно они должны быть применимы к разным задачам, но не ко всем.

4 Эта линия аргументации изложена у Meulman et al. 2012.

5 Приходится признать, что это оставляет открытым вопрос, почему бонобо и гориллы не применяют орудия чаще орангутанов.

6 Об Ardipithecus ramidus см. Suwa et al. 2009 и White et al. 2009. Возможно, наземные человекообразные обезьяны существовали намного раньше, чем 5 миллионов лет назад, но эти подробности несущественны для моих рассуждений.

7 О хищниках см. Plummer 2004 и Klein 2009: 277.

8 Об эволюционных моделях социального обучения см. Boyd, Richerson 1985, 1988 и Aoki, Feldman 2014. Совмещение теоретических и эмпирических находок описано в статьях Richerson, Boyd 2000a, 2000b. Если условия меняются слишком быстро, скажем, каждое поколение или каждые десять лет, естественный отбор благоприятствует индивидуальному обучению. Если взять предельный случай и предположить, что условия меняются совсем стремительно, скажем, каждые несколько часов, тут не поможет ни индивидуальное, ни социальное обучение. Тогда естественный отбор будет благоприятствовать генам, обеспечивающим такое состояние признака, которое лучше всего соответствует некому усредненному диапазону возможных условий среды.

9 Isler, van Schaik 2009, 2012 и Isler et al. 2012.

10 Langergraber, Mitani, Vigilant 2007, 2009. Не стоит переоценивать выводы из этих данных. У нас нет эквивалентных данных из других сообществ шимпанзе, так что не стоит быть слишком уверенными, что образование пар было вызвано необычно большим размером группы.

11 Помимо влияния размеров группы и социального обучения, угроза нападения хищников, особенно набегов других групп своих же сородичей, может еще сильнее снизить эффективность конкуренции за доминантность. Если самцам приходится слишком часто драться с конкурентами и их часто ранят, они слабеют и не готовы противостоять хищникам.

12 Chapais 2008:205. Здесь я исхожу из предположения, что мы начинаем с большой группы приматов, в которой самцы остаются, а самки уходят, как у шимпанзе. Но это не столь важно. Можем начать с групп, как у горилл, в которых уже есть устойчивые пары, и посмотреть, что будет, когда угроза нападения хищников заставит их объединяться в более многочисленные группы. Отметим также, что у приматов есть некоторая ограниченная способность узнавать родственников, в том числе с отцовской стороны, помимо механизмов знакомства, которые я здесь описал (Langergraber 2012).

13 По мере того как образование пар распространяется как стратегия, конкуренция между самцами может ослабеть, что приводит к уменьшению размеров клыков, которые самцы пускают в ход в драках друг с другом (Lovejoy 2009).

14 В пакет узнавания родственников входит отвращение к сексу с этими родственниками, так что нам не нужно беспокоиться, что дочь будет подражать сексуальному влечению матери к отцу.

15 Об аллопарентальной заботе о детях у охотников-собирателей и в других малых сообществах см. Crittenden, Marlowe 2008, Hewlett, Winn 2012, Kramer 2010 и Kaplan et al. 2000.

16 Morse, Jehle, Gamble 1990 и Lozoff 1983. Во многих сообществах матери выбрасывают молозиво.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное