Секрет парка аттракционов

Я слышал на улице мужские голоса и собачий лай, но мозг даже не собирался на это реагировать. Он продолжал вертеть в разные стороны загадочную фразу. Она всё время была в центре внимания, как бумажный кораблик в водовороте. Мы что, были жадными? Вполне возможно. Но почему слепыми? Что именно мы не разглядели?

Я смотрел прямо перед собой, и вдруг мой взгляд упёрся в макет. Я поднялся с кресла и встал посередине комнаты. Я представил себя крошечным человечком и мысленно снова проделал весь наш путь по комнатам усадьбы. Потом опустил глаза и посмотрел на табличку на пьедестале. Наклонился, внимательно рассмотрел логотип и перечитал надпись.

Волшебная усадьба (оригинал)

Слово «оригинал» расшевелило во мне новые мысли. Точнее, вопросы. К чему, собственно, это уточнение? Что, существует ещё одна усадьба? Альтернативная версия? Где она?

Я нахмурился, прикрыл глаза.

Слова воссоединившейся фразы пробивали себе путь у меня в мозгу. Ослепляет. Да, мы были ослеплены. Теперь это совершенно ясно.

Усадьба, где Тома, Ноа и я провели долгие часы, стараясь разгадать загадки, была всего-навсего копией. Оригинальная, подлинная «Волшебная усадьба» – та, что находилась сейчас передо мной в уменьшенном виде. Должно быть, именно этот макет отец Ноа в величайшем секрете создавал неделю за неделей. Он и был настоящей «Волшебной усадьбой», оригиналом, координаты которого показал нам навигатор.

Да, так и есть: жадность нас ослепила.

Я открыл глаза и поднёс дрожащую руку к входной двери. Какой она была тоненькой по сравнению с другой, настоящей! Я взялся за ручку большим и указательным пальцами и потянул на себя. Внутри зажглась лампочка, и сердце у меня забилось.

В середине макета, в нескольких сантиметрах от моих пальцев, оказалась большая красная кнопка.

Сейчас я прекрасно осознаю, что, прежде чем действовать, надо подумать. Но тогда у меня просто пробки вылетали, так я переволновался. В тот миг я не сомневался, что расшифровал истинную финальную загадку всей этой долгой охоты за сокровищем, что удача Ноа рядом – она здесь, стоит только нажать на красную кнопку.

И я надавил на неё указательным пальцем.

Внезапно заиграла весёлая музыка, и я чуть в обморок не упал от неожиданности. Цветные огоньки запрыгали по полу и потолку, рассылая лучи во все стороны. Два оглушительных хлопка – и дождь конфетти засыпал комнату. А на двух стенах одновременно появились плакаты с одним-единственным словом «БРАВО!», написанным разноцветными буквами.

Будь рядом со мной Тома и Ноа, мы бы пустились в победный пляс.

Но судьба готовила мне иное…

За моей спиной с шумом распахнулась дверь, и от гулкого лая двух здоровенных псов меня пробрал озноб.

Грубый бас перекрыл весёлую музыку:

– Эй ты! Ни с места!

Глава 22

Ноа, Тома и я сидели на большом диване в гостиничном номере. Ночь для нас оказалась слишком короткой, так что мне с большим трудом удавалось держать глаза открытыми. Диана, мать Ноа, с мрачным выражением лица ходила взад и вперёд перед нами и всё время поправляла волосы на висках. Прежде чем звонить нашим родителям, она собиралась сама с нами объясниться.

Тома и я сидели и разглядывали пол, а Ноа следил за ней виноватыми глазами, которые молили нас простить. Но всякий раз, когда он пытался открыть рот, мать ему говорила: «Дождись своей очереди!» По всей видимости, Диана так выпускала пар – всё своё беспокойство, гнев и стресс, какие накопились у неё со вчерашнего вечера.

Нагрянувшие рабочие сдали меня охранникам парка, а те отвели в административный корпус. Там мне стали задавать разные вопросы, но я сразу сказал, что живу в гостинице «Виндзор» и что кто-нибудь непременно за мной придёт. Сколько я ни повторял, что я друг сына покойного автора аттракциона «Волшебная усадьба», на дежурного это не производило никакого впечатления. Он обращался со мной как с преступником и даже – не побоюсь этого слова – с террористом. Правда, потом он остыл и всё-таки понял, что перед ним всего-навсего тринадцатилетний мальчишка.

В конце концов появилась мама Ноа, она подписала какие-то бумаги и увела меня с собой. Вот она не задала мне ни единого вопроса и вообще не сказала по дороге ни единого слова. А когда привела в нашу комнату с Тома, уронила: «Поговорим завтра». Я начал рассказывать Тома, что со мной было, но меня одолел сон.

И теперь, утром, я сижу на диване, у меня подвело живот – я ничего не ел, мне кусок в горло не лез, совсем не было аппетита, – и не решаюсь открыть рот, ожидая, что нам скажет Диана.

Я заметил, что она спала на диване в гостиной. Наверное, боялась, что мы опять куда-нибудь смотаемся. Вообще-то она нас с Тома совсем не знала. Я постарался поставить себя на её место и, конечно, понял, что с ней творится. Как ей было не тревожиться и не злиться на меня и на Тома? Мы ведь познакомились с её сыном всего каких-то пару недель назад и сразу втянули его в историю, а ей хватало и своих историй, гораздо более печальных. Поэтому я и не собирался защищаться и оправдываться, а сидел и ждал: пусть Диана скажет, что хочет от нас услышать.