Секрет виллы «Серена»

– Эти сиденья ждут мертвых предков, – объяснил Рафаэль. – Я думаю, там еще есть жертвенный алтарь. Могут быть еще гробницы, возможно, целое кладбище. Мне нужна будет помощь.

С этими словами он развернулся и побежал вниз по холму, оставив Эмили стоять на коленях в грязи.

Уже вечер; Рафаэль с волонтерами копали целый день. Команда собралась разношерстная: студенты из университета, Стайн из Бадиа-Тедальды, полицейский Тино и даже маленькая толпа наблюдателей, включая мэра Умберто и сына Романо Бенито. Рафаэль всех заразил своим маниакальным энтузиазмом, выкрикивая команды, размечая сетку и раскладывая находки на пластиковом настиле. Сейчас он настраивает дуговое освещение, и ему помогает брат Тино, электрик. Видимо, раскопки продолжатся и ночью.

Эмили тоже копала большую часть дня. Ее спина болит, ноги замерзли, и она вся в грязи, но она не против. Этрусков наконец нашли, и на ее земле! На самом деле гробницы сразу за границей земель Эмили, но она этого еще не знает. Сейчас она относится к ним, как к Луиджи и Марио раньше, – словно к собственным родственникам. И это невероятно захватывающе – видеть, как земля позволяет тебе проникнуть внутрь, раскрывая свои невообразимые сокровища.

К середине утра они нашли дверь второй гробницы. Рафаэль был убежден, что их там еще много.

– Похоже, тут целая улица мертвых! – закричал он, и Эмили почувствовала, как по спине пробежал легкий холодок. Неужели она правда хочет жить по соседству с улицей мертвых? К полудню они докопали до осевшей дороги, которая, по-видимому, вела прямо в сердце холма. К вечеру раскопали третью гробницу, поменьше.

– Она принадлежала менее важной семье, – объясняет Рафаэль.

– Они были теми еще снобами, – замечает Эмили. Ее спина начинает сильно болеть, и она уже не так благожелательно настроена к строителям гробниц.

– Они были организованными, – объясняет Рафаэль. – Все было под контролем. Это многое говорит об их жизни.

– Эмили! – раздается возглас в толпе. Это Моника.

– Моника! – Эмили рада возможности сбежать из своей траншеи. Это тяжелая работа. Она всегда представляла себе археологию как осторожное, кропотливое дело, где нужно аккуратно смахивать почву щеткой или копать землю крошечными лопатками. Но весь день волонтеры работали огромными лопатами, увозя одну тачку земли за другой. Полицейский Тино разделся до пояса, как моряк, и катит тачки по импровизированному пандусу. Рафаэль в разорванной грязной рубашке буквально зарывается в холм, выбрасывая наружу фонтаны грязи и камней.

– Пойдем, – говорит Эмили Монике. – Я сделаю кофе, и мы можем принести его к месту раскопок.

– Господи, – произносит Моника. – Место раскопок. Это действительно стало местом раскопок.

В кухне их истерично приветствует Тотти. Его к месту раскопок не пускают, и, по его мнению, он проводит совершенно несправедливо много времени запертым в доме. Эмили делает кофе, а Моника начинает готовить salami panini. Эмили понимает, что, по крайней мере сегодня, ей придется кормить волонтеров.

– Боже, как же Рафаэль этим наслаждается, – говорит Моника, рассеянно съедая кусочек салями.

– Он же так долго этого ждал, – замечает Эмили. – Он думал, что здесь было большое поселение этрусков, и оказался прав.

– Ему сильно повезло, правда? – говорит Моника. – Если бы не дождь, он бы никогда их не нашел.

– Я уверена, что нашел бы в конце концов, – не соглашается Эмили, которой движет странное чувство преданности. – Я думаю, они просто далеко от изначальной стены. Видимо, гробницы строили обычно на севере и востоке города. А эта на западе.

– Ты, кажется, много об этом знаешь, – с любопытством замечает Моника. – Синьор Мурелло докучал тебе своими археологическими рассказами?

Эмили отворачивается, чтобы Моника не увидела, как сильно она краснеет.

– Нет, – отвечает она. – Просто я провела там целый день. Что-то да услышишь.

– А вообще, как долго это продлится? Ты не мо-жешь постоянно делать кофе и панини на двадцать человек.

– Не знаю. Зависит от того, пришлют ли им подмогу. Та женщина из университета скоро приедет. Если это будут официальные раскопки, они смогут готовить собственный ужин.

Эмили вздыхает, наполняя термос. Она думает о прошлой ночи, дожде, заливающем окна, и удивительной нежности, с которой Рафаэль смотрел на нее. «Вау, миссис Робертсон, – сказал он, лишь наполовину шутливо. – Ты прекрасна».

– Ты выглядишь уставшей, – говорит Моника. – Иди ложись. Они справятся.

– Я пойду позже, – отвечает Эмили. – Хочу еще раз взглянуть на раскопки.

В темноте гробницы выглядят скорее угрожающи-ми, чем уютными. Белые камни вырисовываются в темноте, а силуэты волонтеров на фоне дугового света кажутся искаженными. Эмили этруски представляются уже не родственниками, а скорее призраками, населившими ее дом, отбрасывающими длинные тени на ее семью.

Рафаэль стоит чуть поодаль, изучая находки, разложенные на настиле. Увидев Эмили, он подзывает ее к себе.

– Смотри, – говорит он, показывая на какие-то витиеватые ржавые куски металла, соединенные причудливыми кольцами.

– Что это? Ожерелье?