Секрет виллы «Серена»

– В конце концов да. Я обманул ее. Она отчаянно хотела ребенка. Господи! Она весила едва ли тридцать килограммов, менструация несколько месяцев как остановилась, а она не могла понять, почему еще не забеременела. Поэтому я сказал ей, что назначил прием у специалиста по вопросам репродуктивного здоровья. Конечно, на самом деле это был специалист по расстройствам пищевого поведения. Он бросил на нее один взгляд и сразу решил госпитализировать в свою клинику.

– Должно быть, было тяжело.

Рафаэль издает хриплый смешок.

– Она была в ярости. Сказала, что я ее предал, что она ненавидит меня. Несколько дней отказывалась меня видеть. Но ей стало лучше. Это главное. Она начала медленно поправляться. Когда она вернулась домой, то все еще была до ужаса худой, но она снова ела. Я правда думал, что все наладится.

– Что случилось потом?

– Я уехал, – говорит Рафаэль, хмурясь в бокал. – Мне предложили раскопки в Австралии, с новой техникой, и я согласился. Я знал, как она слаба, но я все равно уехал. – Он злобно смотрит на Эмили, словно это ее вина. – Наша квартира была на пятом этаже. Однажды она поднялась по лестнице, зашла, легла на нашу кровать, и ее сердце просто остановилось. Все органы были повреждены, понимаешь. Я нашел ее, когда приехал домой через неделю.

– Какой ужас.

– Ужас, да. Ее семья так и не простила меня.

– Но, Рафаэль, – возражает Эмили, озвучивая то, о чем она думала уже долгое время, – разве ее семья не могла за ней присмотреть, пока ты был в отъезде? Я считаю, это настолько же их вина, как и кого-то еще.

Рафаэль горько смеется:

– Ее семья не навещала нас. Я им не нравился, поэтому они не приходили в нашу квартиру. Она могла пойти к ним, но не они к ней.

– Ну, я думаю, что это их вина, – решительно говорит Эмили.

Рафаэль смеется и накрывает ее руку своей.

– Ты милая девочка, Эмили, ты знаешь?

Эмили смущенно смеется. Она опускает взгляд на их руки, лежащие на красной скатерти. Его – такую большую, с черными волосами и ее – белую и слабую на вид, с обкусанными ногтями.

Подходит официант со вторым блюдом, и Рафаэль внезапно спрашивает:

– Ты скучаешь по мужу? Скучаешь по мистеру Робертсону?

– Его звали не мистер Робертсон. Его звали Пол Хэнсон. То есть все еще зовут, конечно.

Рафаэль улыбается:

– Hanson is as Hanson does[125].

– Именно, – Эмили допивает вино, и Рафаэль тут же наполняет ее бокал. «Не напивайся», – говорит она себе. – Да, – произносит она после паузы. – Я скучаю иногда по тому, что дома кто-то должен быть, с кем можно поговорить о детях. Но… Я не знаю. Я постоянно думаю о тех днях, когда мы были счастливы, когда мы только поженились, когда дети были маленькими. Но я не скучаю по нему. К тому времени как мы разошлись, от нашего брака почти ничего не осталось. В смысле, мы жили вместе, когда он не работал, но мы почти не разговаривали. Только о бытовых вещах, о доме и детях. Мы были как два механика, которые обслуживают чудовищную машину, а не как два влюбленных человека. – Она в первый раз кому-то в этом признается.

– А дети? Они скучают по нему?

– Я думаю, девочки скучают. Чарли еще слишком маленький. Теоретически Пол обожал его, потому что он мальчик, но на деле это не особо проявлялось. Но Сиена скучает по нему, я думаю. Пэрис тоже. Она говорит, ему нужен кто-то, кто за ним присмотрит, и она, наверное, права.

– Наверное, да. Она очень умная девочка.

– Это точно.

Рафаэль хочет сказать что-то еще, когда в зале позади них поднимается какой-то гомон. Он оборачивается, и Эмили видит пожилого мужчину, одетого в изысканный светло-серый костюм, идущего между столиков. Это напоминает королевскую процессию: посетители тянутся к нему, чтобы поприветствовать, чтобы коснуться его. Мужчина поднимает руку в благословении, кому-то кидает слово, кого-то обнимает. Официанты кружат рядом, как прислужники в ожидании команды. Он идет медленно, опираясь на трость с золотой ручкой.

Рафаэль с улыбкой смотрит на Эмили.

– Сейчас ты познакомишься с Зио Вирджилио.

Пожилой мужчина направляется к нему. Он совсем не удивлен присутствию Рафаэля. Рафаэль поднимается.

– Зио! – Он обнимает старика, целуя в обе щеки. – Позволь мне представить Эмили Робертсон. – Эмили тоже встает, и Вирджилио протягивает руку. На ощупь она похожа на лист, хрупкий от старости.

– Не присоединишься? – спрашивает Рафаэль. Второй раз Эмили видит, как официант извлекает откуда-то стул, словно по волшебству. Вирджилио садится, протягивая трость другому кружащему рядом официанту.

– Шампанское, – говорит он. – Принесите шампанское.

– Si, синьор Вирджилио. – Официанты испаряются. Вирджилио поворачивается к Эмили. У него необычное лицо, похожее на портрет кисти Эль Греко: худое и эстетичное, с темными опасными глазами. Глазами Рафаэля.

– Так вы та дама с виллы «Серена»? – он говорит по-английски с сильным акцентом, но бегло.

– Да.

– Я много о вас слышал.

– Хорошего, я надеюсь, – нервно отвечает Эмили.