Секрет Зимы

— Поверь, спектакль заслуживает внимания, — вкрадчиво прошептал Горшуа, заметив, отстраненность спутницы. — Сосредоточься.

Представление перевалило за половину, но Мари учла пожелание сыщика и постаралась вникнуть в сюжет. Это оказалось не сложно, а удивления вызвало не меньше знакомства Рофуса с Вирту. Актеры рассказывали не о жизни и быте людей, а событиях, произошедших в Зимнем Дворце четырнадцать лет назад. Тех, что предшествовали смерти Короля Бурана и его младшего сына.

Мужчина, исполняющий роль Его Величества, рассуждал о ненавистном городовике Арду из Эзры и строил планы мести. Жена Короля подливала масла в огонь: советовала не давать пощады предателям. Белокурый Принц Снежан — совсем юный — стоял позади родителей и не произносил ни слова.

Мари не верила глазам. Как посмели люди играть Королей?! Северина их за это в порошок сотрет! А Луд Крон? Неужели, не понимает, чем чревата подобная вольность на его территории?

Декорации, тем временем, сменились. Началась снежная буря, обрушенная на Эзру безжалостной рукой Повелителя Зимы. Ее актеры показали в танце. Дюжина девушек в белых лохмотьях и масках, спрятавших лица, закружилась на сцене, все ускоряя и ускоряя ритм. На улице стемнело, искусственный свет фонарей заставлял тени, отбрасываемые танцовщицами, угрожающе трепетать. Они множились и наступали на зрителей. Стремительно. Не давая опомниться.

Лоб Мари покрылся капельками пота, сердце свернулось калачиком и устремилось к земле. Она сделала шаг назад, наступив Горшуа на ногу.

— Все в порядке? — сыщик подхватил пошатнувшуюся спутницу.

— Маски… — прошептала Мари, чувствуя, что сейчас закричит. Безудержный танец метели напомнил хороводы на празднике Летнего Солнцестояния.

Горшуа понял без дополнительных объяснений. Обнял стихийницу за талию и увел от сцены сквозь захлебывающуюся восторгом толпу. Мари не противилась воле сыщика, шагала, глядя под ноги. Сжимала зубы и гнала прочь образы, врезавшиеся в память на годы: праздную беснующуюся толпу и Королеву Хладу на полу. Слишком яркие образы, затмевающие все на свете.

Юная дочь Зимы пришла в себя в трактире за площадью, когда хозяин услужливо поставил перед ней напиток, источающий ягодный аромат.

— Пей, — посоветовал Горшуа. — Это ежевичный морс. Поможет взбодриться.

— Простите, — Мари отхлебнула бордовую жидкость, приятно холодящую горло.

— Ничего, — отмахнулся сыщик. — Я посчитал, тебе понравится спектакль. Но не учел некоторые его особенности.

— Спектакль! — дочь Зимы провела пальцем по покрывшейся капельками стенке стакана, оставляя неровный след. — Он… он…

— Оригинален? — подсказал Горшуа, видя затруднения.

— Смел, — озвучила Мари свой вариант. — И чреват последствиями.

— Ни в коей мере, — не согласился сыщик, придирчиво рассматривая виноградную гроздь на большом блюде с фруктами. — Когда в следующий раз режиссер этого театра посетит Зимний Дворец, Северина Дората устроит для него званый обед, будет угощать лучшими яствами и вином.

— Человека? — не поверила Мари, отлично знавшая, что даже вельмож бу никогда не сажают за Королевский стол.

— Содж — так зовут смельчака — стихийник высшей категории, истинный сын Зимы. Много лет назад он покинул Дворец, чтобы сочетаться браком с человеческой женщиной. С актрисой этого театра Гретой. Мне она сегодня показалась бесподобной в роли Северины. Для любого другого стихийника это бы стало несмываемым пятном. Но Содж — Мастер. Короли простят ему все, лишь бы  выполнял обязанности. Я объясню, — улыбнулся Горшуа, правильно истолковав красноречивое молчание. — Но сначала ответь, какие предметы считают символом Королевской власти?

— Шары Стихий? — предположила Мари.

— Совершенно верно. Однако при всей уникальности и мощи Шары Стихий могут сломаться. Как и любая другая наделенная магией вещь. Мастер — тот, кто «чинит» Шары, следит за их работоспособностью. К сожалению, а, может быть, к счастью, этот дар не передается по наследству и меняет носителя раз в пятьдесят лет. Предсказать, кто станет следующим Мастером, невозможно. Содж получил способности сорок лет назад. Королям проще еще десятилетие потерпеть шалости свободолюбивого сына Зимы, чем остаться без символов собственной власти.

— Другие Мастера живут при своих Дворцах? — Мари мысленно восхитилась наглостью предприимчивого стихийника и испытала толику зависти. Вот бы получить такой дар! Тогда не страшны ни паучиха, ни таинственный убийца.

— Других не существует. Мастер всегда один. На все четыре Дворца. В нашем случае — это Содж Иллара.

— Иллара?! — Мари едва не опрокинула стакан.

— Да, — хитро улыбнулся Горшуа. — Полагаю, ты знакома с его сыном от первого брака. Бунтарством Грэм пошел в отца.

Мари закатила глаза. Теперь нахальство учителя не удивляло.

— Скажите, Мастер использует только Зимние сюжеты? — спросила  она.

— Не только. Обычно спектакли посвящены событиям давно минувших дней. Содж устраивает стихийникам и людям уроки на реальных примерах. Как сегодня. Весьма достоверно передает события.