— Здесь душно, вам не кажется? — попытался Рофус загладить неловкость. Взял у слуги новые приборы и с удвоенным рвением принялся копошиться в тарелке. — Ты высказал отличную идею, Лукас, — проговорил он, отчаянно изображая беспечность. — Ситэрра составит тебе компанию на празднике.
— Симпатичная получится пара: бравый сыщик и бродяжка, — провозгласил, поднимая бокал, Крон. Он снова решил пройтись по происхождению юной стихийницы, вдруг последуют еще какая-нибудь реакция.
Она последовала. Но не от Рофуса. Рассвирепевшая Мари сплела под столом сложный узор, чтобы проделать с Кроном то, что всегда мечтала испробовать на Дайре Норди в Академии. Разум застлал гнев, но плетение удалось на славу. Ухмыляющийся городовик схватился за горло и принялся отчаянно хрипеть, не в силах издавать иные звуки. Правда, стихийница не поняла, что поспособствовало успеху: собственные старания или Пояс, усиливающий способности.
— Простите, я такая неловкая, — невинно проговорила Мари.
Слуги суетились вокруг господина, не зная, что предпринять: то ли воды подать, то ли вызвать лекаря. Но Крону сейчас ничто не могло помочь. Хоть кипяток в рот заливай, магически замороженный язык не оттает. Придется ждать, пока лед сойдет на нет естественным путем.
— Ничего страшного, — улыбнулся Горшуа, пока городовик закатывал глаза и жестами приказывал слугам оказать ему помощь. — Юным стихийникам сложно держать силу под контролем. Выходят иногда казусы. Я однажды пол под ногами Королевы Северины заморозил. Пришлось в срочном порядке покидать Зимний Дворец и менять профессию.
— Серьезно?! — задохнулась развеселившаяся Мари. — Королева упала?
— Еще как, — Горшуа заговорщицки понизил голос. — Прокатилась через весь тронный зал. На глазах у толпы. Вот срам-то получился.
— Вы шутите, да? — Мари живо представила паучиху, едущую на пятой точке и кричащую дурным голосом, однако поверить в такое счастье не решалась.
— Конечно, не шучу! — изобразил обиду сыщик. — Рофус, подтверди. Приятель, ты с нами?
Мари повернулась к спутнику. Тот сидел, уставившись в одну точку, и не замечал ни изображающего предсмертные судороги городовика, ни двух сплетников.
— Значит, Вирту, — прошептал он, разрывая на мелкие кусочки ни в чем не повинную салфетку.
У Мари похолодели ноги.
Неужели?! Нет! Только не он! Великие небеса, только не Сильвана!
Направо, налево, после арки два раза налево. Через зеркальный зал и направо.
Мари старательно запоминала дорогу от спальни до выхода из замка, пока шла на праздник под руку с Горшуа. Коридоры во владениях Крона под стать хозяину. Такие же мрачные и холодные. От серых каменных стен веяло вековой сыростью, редкие лампы едва излучали свет. Чуть выигрывали залы. Но и их простор терялся в унынии болотных тонов. Откуда у городовика страсть к удручающей зелени? Неужели, нравится жить в трясине?
Кстати, о Луде. Гость из объединенной канцелярии все-таки оказал помощь хозяину замка и разморозил покрытый коркой льда язык. Но, как выяснилось, не из-за расположения к городовику.
— Тебе ведь не нужны проблемы? — улыбнулся он Мари. — В Академии не объясняют, какой урон способна нанести погодная магия людям. Не считают нужным. Стихийникам заморозки и молнии тоже способны доставить неприятности. А при сильном желании, даже убить. Но люди получают серьезные травмы при любом, даже слабом воздействии. Не разморозь я Крону язык, он бы месяц не смог разговаривать.
Мари вытаращила глаза от ужаса, а, придя в себя, поблагодарила Горшуа. Гнев Королевы-матери из-за травм Луда Крона — вещь однозначно лишняя.
— Перестань тревожиться, — посоветовал сыщик по дороге, заметив кислое выражение лица спутницы. — Постарайся насладиться праздником.
Они миновали застывший отряд армейцев, охраняющий парадное крыльцо, и попали в гущу гуляний. От шума и смеха Мари стало не по себе. Хорошо еще, что послушалась сыщика и взяла предложенный слугой серый невзрачный плащ. Иначе бы белоснежное Зимнее одеяние выделялось, как свет фонаря в ночи. Теперь она выглядела обычной горожанкой, пришедшей повеселиться на главную площадь в вечер выходного дня.
— Подойдем ближе к сцене, — предложил Горшуа и, не дожидаясь согласия, потянул спутницу за собой.
Мари искала глазами старика Еллу, придумывая способ избавиться от сыщика. Но с каждой секундой становилось понятнее, что Горшуа ни на шаг не отпустит ее от себя. Вон как крепко вцепился в руку. Скоро вопрос о побеге сам снялся с повестки дня. На пятачке, где недавно играл шарманщик в потрепанном цилиндре, стояли два парня навеселе, наперебой выкрикивая имя некой дамы.
Пробраться к сцене труда не составило. Толпа почтительно расступалась перед Горшуа, стоило показать нашивку на рукаве — знак сыскной канцелярии (совмещенные снежинку, цветок, клубнику и желтый лист). Мари не смотрела вверх — туда, где разворачивалось театрализованное действо. Все мысли занимали Еллу и Рофус. Разум терзали вопросы: где искать первого, и как доказать, что второй не имеет отношения к ее появлению на свет.