Секрет Зимы

— Хотел унести тайну в могилу. Теперь никто не узнает правду. Хотя истинная мотивация  никого не интересует. Удобнее поверить в самое простое объяснение, — Горшуа поймал стремительный взгляд Мари. — Нет, я не знаю, что двигало Иганом, но не считаю его твоим отцом.

— А кого считаете?

Сыщик тяжело вздохнул. Сделал несколько медленных шагов прочь, пока не уперся в лестничные перила. Положил на них руки. Постоял так с минуту и снова посмотрел на Мари. С толикой пронзительной грусти.

— У меня нет права обсуждать это с тобой.

— Из-за бремени рода? — усмехнулась она, чуть не плача от усталости и досады. Не осталось сил спорить и чего-то требовать. Но сыщик сегодня этого не ждал.

— Я дал клятву, — признался он. — Пообещал, что оставлю в секрете все, что выяснил о твоем происхождении.

Мари вздрогнула и ударилась затылком о стену. Но не почувствовала боли, хотя в ушах зазвенело.

— К-к-кому? Д-д-дали? — она кинулась к сыщику. Тяжело дыша остановилась близко-близко. Увидела собственное отражение в бледно-серых глазах.

— Моему нанимателю. Мы решили, самое безопасное для тебя — неведение. Я до сих пор уверен, что мы поступили верно, — Горшуа отодвинул Мари от себя, освобождая личное пространство. — Хочешь выяснить правду, спроси Корделию Ловерту. Шкатулка Вирту у нее. Считай это моим подарком на день рождения. И компенсацией за невозможность разгадать тайну Игана Эрслы.

Мари не помнила, как вернулась в сиротский дом. Не заметила, как Дворец накрыл хмурый вечер. Юта Дейли за что-то ругала ее на кухне, а остальные девушки смеялись. Им не было смешно, но они хотели угодить хозяйке и корчили глумливые гримасы. Мари не слышала обидных слов, а лица хохочущих сироток плыли в тумане. В ушах звучал голос Лукаса Горшуа.

Ловерта! Сказанное сыщиком не укладывалось в голове. Заместительница директора Академии знала тайну Вирту! Она столько лет жила рядом. Отчитывала Мари за тысячу нахальных выходок. Назначала наказания. Твердила о порядочности и степенности. Делала все это изо дня в день и знала! Понимала, как страдала ученица, гадая о своем происхождении, и молчала. Кем надо быть, чтобы так поступить?!

Мари осознала собственную «ущербность» в первый день в лиловом Замке. Мальчик из Осеннего Дворца спросил, кто ее мама и папа. Остальные маленькие стихийники с курса провели вместе почти месяц и успели узнать друг друга. Пятилеток-первогодок селили в Академии в середине июня, пока остальные ученики отдыхали на каникулах. Малышне давали возможность привыкнуть к новым условиям и жизни без родителей до начала учебного года.

Мари растерялась. Она не знала значения слова «папа». Ловерте пришлось потрудиться, чтобы растолковать основные обязанности «прилагающегося» к маме стихийника. Вопрос, куда испарился отец новой ученицы, заставил заместительницу директора развести руками. Зато детей семейные особенности Мари насторожили. Дружить с ней никто не захотел. Кроме другой малышки, с которой не желали играть, потому что она не из Дворцов. И мальчика, впавшего в немилость из-за неуклюжести. Сын Лета в первый же день споткнулся в столовой и опрокинул тарелку с супом на Эмила Буретту.

* * *

Лежа в постели в крохотной приютской комнате, Мари искала ответ на вопрос: изменилось бы что-нибудь, знай она в детстве, кто ее отец. И не могла. Или не хотела. Что дало бы имя, если рядом не было его обладателя?

Приснились подснежники. Целое поле. Они выбирались из-под сугробов, отряхивались и поднимали бутоны вверх — к солнцу. Но Зима не уходила, не уступала место Весне. Снег не таял полностью. Благородно отдавал  цветам островки земли. Мари шла по странному полю босиком. В белом Зимнем платье...

— Ситэрра, проснись, — голос грохнул с неба, и поле задрожало. — Тише-тише, это я.

— Вы меня напугали, — возмущенно отчитала Мари Грэма, и лишь потом сообразила, что за окном глубокая ночь. — Что вы тут делаете?

В самом деле, Грэм в ее спальне? О, небо! Что опять стряслось в этом замке?

— Все вопросы потом. Собирайся. Не шуми, если не хочешь перебудить всех вокруг.

Учитель бесшумно выскользнул в коридор. Ничего не оставалось, как выполнить наказ. Мари нащупала платье на спинке стула, вытянула из-под кровати башмаки. Спросонья знобило, пришлось достать из шкафа плащ. Несколько вешалок с одеждой упали. Мари решила не задерживаться и закинула их обратно одной грудой. Порядок наведет позже — при свете дня.

Грэм встретил в темной прихожей. Приложил палец к губам и жестом велел следовать за ним. Заговорил, оказавшись за стенами приюта.

— Прости, что вытаскиваю ночью. Утром будет поздно. На тебя последняя надежда.

— Куда мы? — Мари едва успевала за Грэмом. Он несся по лестнице, будто следом гналась дюжина вооруженных погодников.

— На срединную территорию. Не отставай, Ситэрра. Я бы и сам с радостью воспользоваться подъемным устройством, но по ночам оно не работает.

— Что случилось? — сердце Мари высоко подпрыгнуло, почуяв беду.