Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева

В определенном смысле Брежнев сам служил примером собственной кадровой политики. Пройдя все ступени партийной работы, он проявлял больше уважения к окружающим, отличался сдержанностью и терпимостью[741]. Не исключено, что имевшийся у Брежнева многолетний опыт работы секретарем обкома сделал его особенно чувствительным к вызовам, с которыми приходилось иметь дело типичному руководителю обкома. Как утверждал его зять Юрий Чурбанов, «как-то раз у нас с ним был разговор о первых секретарях обкомов и крайкомов партии, и Леонид Ильич сказал так: „Каждого секретаря партийного комитета можно в любой момент снять с работы и всегда — при желании можно найти за что. Но прежде чем придираться к партийным секретарям, нужно помнить о той колоссальной ответственности, которая возложена на их плечи“»[742].

Однако решение сложных задач делегирования административной власти и осуществления контроля требовало не только манипуляции назначениями или поддержания соответствующего этикета и стиля руководства, но и создания определенных структур. Как отмечалось выше, в управлении неславянскими союзными республиками важную роль играл институт второго секретаря-славянина. Речь в этом случае шла не о конкретном функционере, а о сложном наборе практик, пришедших на смену прямым институтам контроля — уполномоченным центральных органов и республиканским бюро ЦК, преобладавшим в конце 1940‐х годов. Институт вторых секретарей развивался как средство решения проблемы агентства. Позволяя избежать отчуждения титульной национальности данной республики, которой руководил один из своих, он помогал центру быть в курсе местных дел, поскольку «второй» отвечал за стратегически важную сферу отбора кадров и играл роль связного с госбезопасностью.

Вместе с тем наличие в республиках второго секретаря не снимало проблему подбора первого. Во многих случаях это было непростой задачей. Хорошим примером служит назначение нового первого секретаря в Литве после смерти А. Снечкуса в январе 1974 года. Вторым секретарем в то время был В. И. Харазов, до своего назначения в Литву, состоявшегося весной 1967 года, работавший в отделе партийных органов ЦК КПСС. В глазах Москвы наиболее предпочтительным кандидатом на место Снечкуса был председатель республиканского Совета Министров Ю. Манюшис[743]. Проблема, однако, заключалась в том, что Манюшис, литовец по национальности, вырос и воспитывался в России и слабо знал литовский язык. Москве не было смысла назначать кандидата, которого могла не поддержать местная номенклатура.

Действительно, связка Манюшиса как первого секретаря и Харазова как второго вызвала отрицательную реакцию. Представители ближайшего окружения Снечкуса при посредничестве первого секретаря ЦК Компартии Украины В. В. Щербицкого сумели связаться с Брежневым и высказать ему свои опасения. Харазову, которому поручили прозондировать почву в высших слоях республиканской номенклатуры, вскоре стало ясно, что в случае формальных выборов ряд высших должностных лиц республики, включая даже главу республиканского КГБ Ю. Петкявичуса, пойдут против центра и проголосуют против назначения Манюшиса[744].

В ходе 47 бесед с 55 представителями титульной номенклатуры, зафиксированных в его блокноте, Харазов, по сути, провел неофициальные, но вполне реальные «выборы» преемника Снечкуса. Манюшис не получил ни единого голоса. Двенадцать человек назвали П. Гришкявичуса, первого секретаря Вильнюсского горкома партии, в качестве наиболее предпочтительного кандидата, а двадцать девять человек видели в нем второго по предпочтительности кандидата. Как отмечалось выше, формальные партийные выборы, как правило, решали целый ряд задач, но избрание вождя обычно не входило в их число. Выборы использовались центром для контроля над региональными партийными организациями и их руководителями, а с точки зрения последних — выполняли функцию сигнальной системы, помогавшей им скорректировать свое поведение. В Литве неформальные выборы, организованные вторым секретарем, позволили титульной номенклатуре в самом деле выбрать регионального руководителя, причем сделать это с уверенностью в том, что центр, скорее всего, утвердит их выбор. И действительно, кандидатура Гришкявичуса была одобрена, хотя на заседаниях Секретариата и Политбюро ЦК КПСС ему поставили на вид различные идеологические ошибки и националистические настроения. На очередном пленуме Литовской компартии Гришкявичуса, представленного кандидатом в первые секретари, встретили аплодисментами[745]. Гришкявичус возглавлял республиканскую компартию в течение следующих тринадцати лет, вплоть до своей смерти в 1987 году.