Без понятия.
Он ошеломлён. У него перехватывает дыхание. Он видит, как его жена и дети смотрят на него с бесконечной жалостью, видят, как он губит себя пьянством, и как он становится бедным и грязным. Как бы они ни пытались, они не могут до него достучаться.
И теперь его по-настоящему охватывают эмоции. Он сжимается, вытягивается, крутится, корчится и плачет. Любимые ждут его, но он их не видит. Теперь, через их глаза, он видит, каким его видят они: мрачным, больным, свёрнутым в колючий клубок, не желающим видеть и чувствовать, не желающим больше существовать.
И тут наступает катарсис: бессловесный, неописуемый. Возвращение любви, которая никогда по-настоящему не уходила.
Сильная радость и сильное горе вызывают одинаковые физические реакции, становясь почти невыносимыми.
Теперь он становится безмятежным, совершенно спокойным и умиротворённым. Умиротворённость — это следствие катарсиса.
Чуть позже он уходит, пошатываясь и слабо держась на ногах, немного напоминая женщину, которая недавно родила.
История тринадцатая
Амбиции и адское пламя
Я вздрагиваю, когда она входит ко мне в кабинет. Кажется, что с ней что-то не так. Её лицо. Её рот. Искажены. Всё её лицо слегка искажено. Когда она подходит ближе, сквозь клочья волос я вижу её череп. Усталые, большие, чувствительные глаза. Олень, который перестал бежать и уже даже не глотает воздух.
Она рассказывает свою историю. Она фламандка, двадцать два года, почти двадцать три. Когда ей было одиннадцать, прямо перед ней взорвался газовый баллон. Её охватил шар пламени, который сжёг более половины её кожи: всё лицо и большую часть туловища, кроме нижней части спины. Оттуда пришлось срезать части кожи, чтобы пересаживать их на пострадавшие участки тела. Почти полтора года она провела подвешенной на ремнях, голая, покрытая лишь жгучей болью. Но она выжила.
Когда ей было семнадцать, она хотела любви. Но единственный парень, которого она смогла заполучить, физически был для неё отталкивающим. Когда они занимались любовью, она чувствовала себя грязной.
Потом у неё начало болеть влагалище. Жгучая боль, когда он в неё входил. Врач обнаружил, что у неё там прыщи. Девушка чувствовала себя ещё более грязной. Специалист был грязным старикашкой, который с явным удовольствием заглядывал ей между ног. Он устранил прыщи. Каким-то электрическим прижигающим аппаратом. Но дал ей недостаточно наркоза. Она кричала, когда он выжигал первый прыщ, и видела дым, поднимавшийся у неё между ног. Она не должна ныть! Она чувствовала глубочайшую ярость и ненависть, которые когда-либо испытывала. Что этот человек знал о боли? Но прыщи исчезли.
А теперь, когда её парень в неё входил, та же жгучая боль начала возвращаться опять. Даже когда прыщей уже не было. Она просит моей помощи, потому что чувствует, что её воля к жизни пошатнулась. Она на грани краха.
Что ей нужно в первую очередь? Очищение и охлаждение. Противоположность огня — вода.
Она видит небольшой лесной пруд, окружённый густой листвой, где её никто не сможет увидеть.
Она становится очень тихой. Ей не нужно ничего говорить. Я думаю о том времени, когда она становилась женщиной, голая, изуродованная и выставленная на всеобщее обозрение, полная ран и шрамов.