Секретная агентура

Под эти планируемые задачи по сценарию управления Судоплатова с первых недель войны лихорадочно создавались оперативные группы и спецотряды. Главное было успеть оставить эти группы в стратегически важных городах до вхождения туда немцев. Где-то успели, например, в Киеве, а вот Минском и Ровно пришлось заниматься после московского сражения. На Белоруссию были нацелены опергруппы Станислава Ваупшасова, Кирилла Островского, на Украине предстояло действовать Дмитрию Медведеву (в отряд которого входил Николай Кузнецов) – близ Ровно, Виктору Карташову и Ивану Кудри – в Киеве, Виктору Лягину – в Николаеве, Владимиру Молодцову – в Одессе. Задачи им ставились конкретные: не только разведка и диверсии, но и уничтожение гитлеровских наместников, в Белоруссии – Кубе, на Украине – Коха.

Сохранились архивные материалы о деятельности этих групп, а по сути, разведывательно-диверсионных резидентур. Стоит погрузиться в эти затертые папки, чтобы понять особенности жизни «под немцем», и то, что делали офицеры и агенты НКВД в тех жизненных и одновременно оперативных ситуациях. Подобное пришлось бы, вероятно, увидеть и в Москве, если бы она стала оккупированной столицей.

Вот документы киевских резидентур – Виктора Карташова (НКВД СССР) и Ивана Кудри (НКВД УССР) и материалы органов безопасности, касающиеся их деятельности. Виктор Карташов (он же Михайлов, он же Коваленко), сотрудники органов безопасности, их агенты сообщали (далее выдержки из донесений в период до сдачи Киева немцам, в период оккупации города и после).

Из донесения В.Карташова:

«Исходя из задач, намечаемых перед резидентурой, ориентировочно намечаю следующий план ее построения:

…2. Изучение объекта – улицы, пром. предприятия, дома, которые могут быть использованы немецкой администрацией.

3. Конспиративные квартиры – по две на человека. Исключаются квартиры ответственных работников, еврейских семей и так называемой «старой проверенной агентуры», как во избежание расшифровки, так и во избежание предательства.

4. Явочные квартиры – должны быть две-три, желательно квартиры врачей».

«В оба прошедших вторника я не встретил человека, который должен был выехать вслед за мной. Прошу сообщить, выехал ли он или когда выедет, и его приметы. Пароли я записал в его дело. Нужен он весьма: работают три церкви, переполнены. Священники перестали молиться за войну и победу русского воинства». 22.07.1941 г.

«Сообщение (вполне достоверно).

1. Под Киевом в Дымерском лесу того же района сконцентрировалось до сотни дизертиров из РККА и уклонившихся от мобилизации. Живут в землянках, имеют оружие, какое-то самоуправление (начальников, постовых). К ним приходят немцы из частей, расположенных около леса, ведут какие-то переговоры, передают листовки-«пропуска».

2. Связался с группой артисток (3 чел.), вернувшихся из немецкого плена. Были посланы из Киева в воинскую часть с концертом. Ночевали в палатке и утром обнаружили, что немцы заняли лагерь, а наши отступили, их позабыв. Немцы приняли девушек «гостеприимно». Кормили деликатесами и дали с собой банки сгущенного молока. Взяли адреса в Киеве, обещали с ними связаться после захвата Киева. Были они в плену 2 дня, и их подвезли к Киеву на немецкой штабной машине. НКВД здесь об этом не было известно. Настроены они не советски. Знакомство укрепляю.

…4. Последние дни одновременно с некоторым отходом немцев (ближе 15 км их нет) усилился поток листовок. В несоветских кругах мне показали некоторые. Тексты вам известны.

Особо отмечаю массовое разбрасывание листовки-пропуска в Германию и листовки с именем сына т. Сталина (с портретом в окружении немцев). Об этой листовке особенно много разговоров, разумеется. Погромные листовки разбрасываются над населением, мобилизованным на рытье укреплений. Например, листовки: «Ройте, ройте, мы вас бомбить не будем, обойдем Киев.»; антикоммунистические и антисоветские выпады.

5. О нашем быте. Газеты местные приходят на второй день. Центр города не бомбят. В магазинах продовольственных ничего нет. Хлеба не хватает, многочасовые очереди (только черный). Папирос, табаку нет. Базары очень маленькие, цены огромные. Курица 60–80 рубл.». 21.08.1941 г.

Из рапорта начальника прифронтового отделения 2-го отдела НКВД СССР капитана Прокопюка:

«К вечеру 18 сентября улицы города (Киева. – Э.М.) были запружены, с одной стороны, уходившими, с другой – зеваками, а, по данным очевидцев, их было много, и нахлынувшей из Соломенки, Куреневки и других пригородов толпой громил, грабивших город, и т. д.».

Из донесения агента «Старик»:

«С приходом немцев (в Киев. – Э.М.) началась регистрация населения, которую я не смог бы пройти из-за неполадок в моих документах. Чтобы получить новые документы, я опубликовал заявление в местной газете об их утере и с вырезкой из газеты пришел на регистрацию. После долгих рассказов о себе меня зарегистрировали и выдали новые документы. Для своего прикрытия я открыл сапожную мастерскую».

Из справки наркома внутренних дел Украины М.Сергиенко: