Секретная бухта в Хорватии

Солнечный свет падал на его лицо; Ник, укутанный в одеяла, напоминал спящего северного воина, сильного, с золотистыми волосами, но ослабленного болезнью. Мэдди почему-то захотелось его защитить. Она осмотрелась, пытаясь понять, как еще ему помочь. Она пододвинула ведро к кровати, проверила, легко ли дотянуться до бутылки, и собрала грязную одежду. Девушка не могла оторвать от него взгляда, хоть это и казалось неправильным. Ей было тяжело видеть его в таком состоянии, уязвимого, еле живого.

Из всех гостей на яхте Ник был самым важным, сильным, надежным. Речь шла не только о физической силе, но и о правильности и фальши. А теперь Мэдди чувствовала себя уязвимой. После того, что натворил Саймон, она мысленно отметила, на кого из гостей можно положиться, кто из них надежен и безопасен. Дуглас казался довольно стабильным, но он зависел от прихотей Кори, а значит, был ненадежен. К Саймону она вообще потеряла всякое уважение, Сири помогла бы в самом крайнем случае, и только если бы это было выгодно ей самой. От Тары и Кори столько же проку, сколько от зонтика в девятибалльный шторм.

Мэдди тяжело вздохнула и вышла из каюты, направляясь за айпадом в салон. Надо погуглить «что делать при пищевом отравлении».

Ник ненадолго проснулся, и его снова вырвало. Цвет его кожи варьировался где-то между серым и зеленым, но живот у него больше не болел, а температура лишь немного превышала норму. Мэдди поговорила с доктором Кэннон – она настояла на том, чтобы она звала ее Зои, – и почувствовала, что понемногу берет ситуацию под контроль. Доктор предположил, что это, скорее всего, пищевое отравление, и Нику лучше отлежаться несколько дней. К облегчению Мэдди, Зои снабдила ее инструкциями и сказала, что она может звонить ей в любое время. Теперь девушка настолько вжилась в роль медсестры, что, когда ей позвонил Дуглас с просьбой забрать их, она спросила, не могут ли они воспользоваться водным такси. Оставлять Ника одного ей не хотелось. Дуглас, конечно, не возражал. Как только они вернулись, Дуглас с Сири на хвосте сразу пришел проведать Ника. С палубы доносились визг и верещание. Тара, похоже, не очень торопилась проведать Ника.

– Снова спит, но ему нездоровилось. – Мэдди не была уверена, помнит ли он, что она была в его каюте и помогла раздеться.

– Бедняга. На вечеринке он выглядел не очень.

– Что там происходит? – спросила Мэдди, когда с палубы донесся очередной взрыв хохота.

– Эллингемы пригласили нас к себе на виллу на пару дней. Я поговорил с Иваном, и мы немного изменили наши планы. Завтра переедем в новое место, где будет проще пополнять запасы воды и топлива. Мы направляемся в Стари-Град. Иван уверил меня, что это отличное место и оттуда можно будет взять такси до Хвара. Позднее на этой же неделе он вернется на Хвар и заберет нас. Вся яхта в твоем полном распоряжении, – просиял Дуглас.

Мэдди кивнула с довольной улыбкой, размышляя о том, сколько разных картин она успеет написать.

С палубы послышался очередной пронзительный визг Тары. Мэдди вскинула бровь, а Дуглас и Сири обменялись каким-то непонятным ей взглядом.

– Может, скажешь Таре, что Нику нехорошо?

К десяти часам Мэдди кипела от злости. Она подала легкий ужин, к которому Тара и Кори едва притронулись, и девушка разозлилась, что вообще потратила на это время. Еще она негодовала оттого, что ей приходится обслуживать других и стараться присматривать за Ником. Мэдди поражало, что Тару вообще не волнует состояние ее парня, и это откровенное упрямство останавливало Мэдди от разговоров. Раз Таре самой неинтересно, то и она не будет что-то ей рассказывать.

Единственные слова Тары о Нике – лучше бы ему полегчало к следующему дню, когда будет пора отправляться на виллу Эллингемов.

Гости уже разошлись по кроватям, когда Мэдди покончила с уборкой. Она вернулась к Нику. В свете прикроватной лампы было видно, что он вспотел. Спал он беспокойно, все время ерзал. Замешкавшись, девушка замерла возле него. Оставлять его одного казалось ей неправильным. Быстро приняв решение, Мэдди сбегала на палубу, где гости загорали, взяла матрас с шезлонга и забрала из своей каюты подушку и одеяло, чтобы соорудить временную кровать в каюте Ника. Бросать его, когда он так далеко от дома, казалось Мэдди очень подлым. Она заснула не сразу, прислушиваясь каждый раз, когда Ник ворочался в постели. В конце концов Мэдди задремала.

Девушка проснулась от низкого протяжного стона. Она тут же вскочила и включила прикроватную лампу. Волосы Ника липли к вспотевшему лицу, мужчина щурил глаза из-за яркого света.

– Вот ведро. – Мэдди как раз вовремя протянула ему ведро. Ник склонился над ним, но рвоты не было. В тусклом свете он выглядел плачевно, и Мэдди стало очень его жаль. Она намочила полотенце в ванной и уселась на краешек кровати, чтобы аккуратно вытереть лицо Нику. Он открыл глаза.

– Мэдди? – прохрипел он.

– Да.

– Приятно. Спасибо. – Он поднял голову, посмотрел куда-то замутненным и почти не сфокусированным взглядом. – Сколько времени?

– Около трех ночи.

Он кивнул, будто это было важно и имело какое-то значение.