Секретная бухта в Хорватии

Когда Мэдди ушла, он закрыл глаза, чувствуя себя неполноценным, побежденным. Он бы все отдал, лишь бы оказаться дома, где его невестка тайно проведет к нему собаку, чтобы он не оставался один. Вернуться бы в свою кровать, зная, что семья рядом, что мама принесет куриный бульон – ее лекарство от всех болезней, сколько Ник себя помнил.

Он заморгал и утер слезы. Соберись, Хэдли. Ты заболел, твой организм под ударом. Тебе просто нездоровится.

Ник прикрыл глаза, дав свободу мыслям. Они возвращались к одному и тому же: к дому. Он представлял, что бы делала его семья. Джонатан и Дэн подхватили бы часть его работы на ферме вместе с папой, мама пекла бы пирог, собаки охраняли бы ворота на ферму, овцы паслись бы на нижних пастбищах, поедая короткую зеленую летнюю траву. Солнце стояло бы в зените, освещая крутые склоны и подбираясь к темным разломам утесов на горизонте.

Мотор яхты загудел иначе, набирая скорость, решительнее и громче. Ник посмотрел в иллюминатор: побережье стремительно отдалялось, а яхта двигалась все дальше в море. Было бы здорово знать, куда они плывут. Его немного тревожило, что они направлялись в неизвестность. Ник понятия не имел, где находится.

Мужчина попытался взяться за книгу, но он перечитал один и тот же абзац уже три раза и так и не понял смысл. Дверь в каюту открылась, и к нему влетела Тара, беспокойная и искрящаяся от энергии, что ее переполняла.

– Ник.

Он поборол детское желание спрятаться под одеялом и притвориться, что его тут нет. Делать вид, что он спит, было поздно, хотя, наверное, она бы и так его разбудила.

– Тара.

Она положила руки на стройные бедра, склонила голову набок и одобрительно улыбнулась:

– Ты выглядишь гораздо лучше!

Ник моргнул. Его глаза болели, казалось, что в них песок. Серьезно?

– Я этого не чувствую. – Улыбнуться в ответ он не смог – слишком уж был измотан.

– Почувствуешь, когда встанешь.

– Встану? – спросил он. В голове стоял туман, он пытался понять сказанное. Встать с кровати сейчас – все равно что покорить Эверест.

– Да, так всегда. Если вылезти из кровати и принять душ, то сразу полегчает. Нельзя поддаваться болезни. Помочь тебе собрать вещи?

Собрать вещи? Она, наверное, шутит.

– Тара, извини, но я не могу. Я дер… ужасно себя чувствую.

– Мы поговорили с Кори и решили, что ты незаразен. Та противная девчонка все выдумала.

Противная девчонка? Кто? Мэдди?

– Ты просто что-то не то съел. Это, скорее всего, ее вина. Уверена, она никогда не моет руки.

Тара двинулась в глубину каюты, словно тигр, выслеживающий добычу, и распахнула гардероб.

– Посмотрим… Что ты хочешь взять с собой?

– Тара, – он сел в кровати, его руки тряслись от приложенных усилий, – извини, но я не поеду.

– Но ты обязан. Ты что, не понимаешь?

– Нет. – Честный, прямолинейный ответ был ошибкой.

– Как, – возмутилась Тара, – это будет выглядеть, если я приду одна? – Она развела руками.

Ник беспомощно пожал плечами.

– Я буду выглядеть как неудачница, вот как. Будто я не могу найти себе парня. Плохо, что у Кори есть Дуглас: может, он и не красавец, зато богатый. – Она тяжело вздохнула. – Ники, не создавай сложностей. – Голос Тары изменился, теперь она подлизывалась к нему, внезапно поменяв тактику. Ее глаза мягко светились. – Мне очень, очень нужно, чтобы ты поехал со мной. Тебе ничего не придется делать, можешь лежать на шезлонгах и выглядеть великолепно. У меня есть тональник, сделаем так, чтобы ты не выглядел таким изможденным.

Девушка начала перебирать вешалки в гардеробе.

– Где твоя новая льняная рубашка?

– Я… – Он развел руками. Он смутно припоминал, как Мэдди расстегивала ее.

– Серьезно? Ладно, эта сойдет. Можем еще купить в Хваре. До виллы пройтись всего ничего.

Она повернулась:

– Давай, Ник, вставай и переодевайся. Иван сказал, в течение часа мы прибудем в Стари-Град. Такси забронированы, они заберут нас с пристани. В семь ужин.

Ник невольно застонал от одной мысли о еде. Когда он подумал, что придется садиться в такси и прижиматься к другим людям, у него на лбу выступил пот. Даже находиться в новом незнакомом месте было испытанием. Желудок свело, его снова затошнило. Каюта – не дом, но он хотя бы знает, сколько шагов нужно пройти до ванной, знает, что если неправильно подняться с кровати, то можно удариться коленом о прикроватную тумбочку, и знает, как ощущается короткий ворс ковра под ногами.

– Тара, я никуда не поеду. – Когда Ник откинулся на подушки и закрыл глаза, он испытал облегчение. Он осознал, что впервые сказал ей «нет».

– Потому что не можешь или потому что не хочешь? – выплюнула она. – Поверить не могу, что ты готов так меня подвести.

Ник заставил себя открыть глаза.

Ее глаза сверкали. Она перекинула роскошные волосы через плечо, напоминая феникса или дракона, горящего гневом. Сказка такая же недосягаемая, как всегда.

– Я редко ставлю ультиматумы, но… если ты не поедешь со мной, между нами все кончено. – С этими словами Тара повернулась и вышла из каюты, задрав нос.