Секретная династия

Кроме общественного движения и внутридворянской борьбы за власть, для конца XVIII века уже обозначена столь же существенная, сколь и труднодоступная тема народной жизни и борьбы: «Серьезное слово о русском народе, — писал Герцен, — Екатерина услышала лишь гораздо позже — когда казак Пугачев во главе армии восставших крестьян стал угрожать Москве». Восстание Пугачева (в основном в связи с пушкинским трудом) — один из сюжетов Вольной печати, которому посвящена и одна из глав этой книги.

Первую половину XIX века, т. е. для Вольной печати недавнее прошлое, представляют более ста материалов (считая отдельно каждый исторический документ). Народ — «спящее озеро, подснежных течений которого никто не знал», от которого «страшно далеки» даже лучшие люди из дворян, — народ все же появляется не раз в воспоминаниях декабристов, Герцена. Судьба и мечты миллионов угадывались за историей ссыльного поселенца Афанасия Петрова (см. главу VI), в «переписке по делу об убийстве аракчеевской Настасьи» («Колокол», 1 декабря 1863 г. Л. 174), в воспоминаниях о страшном взрыве народной ненависти — новгородских бунтах 1831 года (глава VII — «Замечания о бунте»).

Придворные тайны, эпизоды из истории «верхов» в этот период почти слиты с фактами общественной борьбы. Даже описания важных политических событий, вышедшие из правительственного лагеря, являются в Вольной печати дополнением к документам и воспоминаниям противоположной стороны. Так, секретно приготовленная по приказу Александра I «Государственная уставная грамота» (ИС. II) непосредственно относится к истории декабристов и польского восстания 1830—1831 годов.

Общественное сопротивление, прогрессивная мысль начала XIX века представлены в виде разнообразных сочинений, мнений, писем, связанных с такими деятелями, как Н. С. Мордвинов[492], А. П. Ермолов[493], М. М. Сперанский[494]. Именно этих трех сановников, не разделявших революционные мнения, но желавших существенных перемен в стране, декабристы, как известно, намечали в состав правительства в случае победы. В их суждениях и мнениях Герцен справедливо видел предысторию первого революционного выступления в России.

Декабристская тема, понятно, — одна из основных в исторических публикациях Вольной типографии. Преемственность первых и следующих дворянских революционеров («Наши мечты, мечты декабристов...») была неоднократно провозглашена в «Полярной звезде», «Былом и думах» и других герценовских изданиях. История тайных обществ, восстаний на севере и юге, сочинений декабристов, их жизнь в Сибири, на Кавказе, после амнистии, а также защита революционеров от клеветы и оскорблений, некрологи умершим — вот далеко не полный перечень декабристских материалов, опубликованных Герценом и Огаревым. Кроме того, Вольная типография напечатала и перепечатала более 300 стихотворений 1820—1860-х годов, среди которых выделяются свободолюбивые стихотворения Пушкина, Рылеева, А. Бестужева, А. Одоевского и других поэтов[495].

Не считая стихов, в герценовской печати появилось более 50 материалов самих декабристов или о них (в нашей книге декабристская тема в нескольких главах: в связи с историей борьбы Герцена против книги Корфа — главы I и II; в главе VIII и др.).

Общественная мысль последекабристского времени была для Герцена и Огарева уже частью их собственного былого... Регулярно печатавшиеся в Лондоне и Женеве мемуары Герцена имели значение важнейшего исторического памятника 1820—1860-х годов. Ряд впервые публиковавшихся рукописей, несомненно, являлся своеобразным приложением к «Былому и думам». Они как бы комментировали, документально подкрепляли страницы герценовских воспоминаний. Такой характер имели, в основном опубликованные в «Полярной звезде», материалы о Чаадаеве, Печерине, Киреевском, о переписке Белинского с Гоголем и др.

Видное место среди документов об этом периоде принадлежало неизвестным прежде страницам биографии и творчества Пушкина, от неопубликованных фрагментов воспоминаний И. И. Пущина до сборника документов о гибели поэта (см. главу VIII «Адские козни»).

Особое место в Вольных изданиях занимали добытые «из-под спуда» зловещие факты о последних годах николаевского царствования. Это было время, когда начинала создаваться Вольная русская типография в Лондоне; грань между прошлым и настоящим уже почти не видна. Не случайно, например, обширные публикации о петрашевцах появляются как в специальных исторических изданиях Герцена и Огарева, так и в «Колоколе»[496].

В «Полярной звезде», «Исторических сборниках...» и «Колоколе» фигурирует также немало документов о «правительственном неистовстве» последних лет николаевского царствования.