Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945

Люди, окружавшие меня, задавали мне все более и более странные вопросы о моем прошлом. Правильные ответы вызывали у них явное разочарование. Тогда я стал симулировать потерю памяти, и это вызвало у них удовлетворение. Наконец я дошел до такой степени, что мог вспомнить только те события, которые произошли в течение последних нескольких недель. Затем, на 9 июня, была назначена встреча с лордом-канцлером Саймоном, о которой мне сообщили заранее. Я был уверен, что попытки ослабить мою память имели самое прямое отношение к этой встрече. Я подозревал, что таким образом мне хотели помешать выступить с предложением о взаимопонимании. Более того, у лорда Саймона должно было создаться впечатление, что психически я не совсем нормален, поскольку не могу ответить на простейшие вопросы, которые он мне задаст. Чтобы уберечься от этого, я последние три дня перед встречей ничего не ел, а только пил воду. Когда он приехал, ко мне в комнату принесли вино, но я вылил его. Майору Ф., офицеру, говорящему по-немецки, который был приставлен ко мне, я заявил, что вино сотворило чудо – ко мне неожиданно вернулась память. Я никогда не забуду, какой ужас и смятение отразились на его лице. Однако беседу уже нельзя было отменить, поскольку лорд Саймон находился в соседней комнате. Во время разговора, длившегося два с половиной часа, я чувствовал себя хорошо, хотя и находился под влиянием небольшого количества яда, оставшегося в моем мозгу. Я сказал лорду Саймону, зачем я прилетел в Англию; я сообщил некоторые факты о периоде, который привел к войне, и некоторые другие вещи, о которых, как я полагал, в Англии не знали, и выдвинул несколько предложений об окончании войны. Поскольку во время нашей беседы в комнате присутствовали другие люди, я сообщил лорду-канцлеру о том, как со мной обращаются, несколько позже. Он, однако, не поверил моим словам и уехал в убеждении, что я стал жертвой тюремного психоза.

После встречи с лордом Саймоном я сообщил британскому правительству сначала устно, а затем в форме письменного протеста, что я прилетел в Англию как парламентер. Я привел следующие доказательства:

1. Я прилетел в Англию по своей воле. У меня не было с собой оружия, а в пулеметах моего самолета не было патронов.

2. Сразу же после своего прибытия я заявил герцогу Гамильтону, что я приехал, чтобы положить конец войне, и хочу сделать по этому поводу предложения британскому правительству.

3. Очевидно, британское правительство не признало истинными заявления германского правительства о том, что я действую не от его имени, – иначе оно отказалось бы разговаривать со мной. Наоборот, британское правительство три недели спустя после публикации немецкого заявления устроило мне встречу, на которой присутствовали свидетели и стенографисты. На эту встречу оно прислало второго человека в империи после короля, который подчеркнул, что явился сюда от имени британского правительства, чтобы выслушать мои предложения и обсудить их.

Итак, следует принять во внимание, что такое отношение проявляют только к человеку, которого британское правительство признает посланником.

Через несколько дней после встречи с лордом Саймоном я сломал ногу. Врач, под видом морфия, вколол мне яд для мозга, причем в шприце было 50 кубических сантиметров раствора! Воздействие этого яда я почувствовал очень скоро. Чуть позже мне снова сделали инъекцию морфия[8], на этот раз в меньшем объеме, после чего мне наложили гипс.

В тот же самый день из британского военного министерства прибыл бригадный генерал доктор Рис, который расспрашивал меня о причинах моего поведения. Он был настроен очень дружелюбно и пообещал провести расследование. На следующий день он явился снова, но его отношение ко мне сильно изменилось. Резким тоном он заявил, что я стал жертвой тюремного психоза и все мои беды происходят от самовнушения, на самом же деле со мной обращаются очень хорошо. Но самым страшным было изменение его глаз. Они стали словно стеклянными и подернулись какой-то дымкой. Разубедить его и доказать правильность моих обвинений я не смог. Доктор Дике, ухаживавший за мной, дал мне какие-то таблетки[9], которые, по его заявлению, должны были снять боль и заставить меня уснуть.

Но они оказали совсем другое воздействие. Мой мочевой пузырь закрылся, и в течение целых суток я не мог его опорожнить. Врач посоветовал мне пить побольше воды, но это только усилило мои страдания. Тогда я попытался обмануть врача, делая вид, что я пью таблетки, которые снимут спазм мочевого пузыря. Я знал, что, если выпью хотя бы небольшую часть этих таблеток, спазмы, из-за которых мой пузырь закрылся, начнутся снова. Я несколько раз повторял этот эксперимент, и результат всегда был одним и тем же.