Секретная миссия в Марселе. Один год из жизни Вариана Фрая

Эти события усилили беспокойство Фрая за судьбу именитых немецких социал-демократических лидеров – Брейтшейда и Гильфердинга.

С тех пор как в октябре 1940 года уехал Бон, обоих опекал Фрай с сотрудниками.

Брейтшейд, бывший министром в Прусском правительстве, в начале 1930-х годов возглавлял социал-демократическую фракцию Рейхстага. Гильфердинг, также член Рейхстага, являлся видным ученым-марксистом, изучавшим капитализм на стадии империализма (выдвинул теорию регулируемого капитализма). В Веймарской республике занимал пост министра финансов.

Оба в 1933 году бежали во Францию, где с началом войны содержались под домашним арестом в городе Арль. С Брейтшейдом находились его жена Тони и секретарь Эрика Бирман. Роза Гильфердинг задержалась на некоторое время в Париже.

У всех имелись паспорта, разрешение на въезд в США и транзитные визы в Испанию и Португалию. Чего же они ждали? Выездной визы. И хотя Фрай практически отправил десятки и сотни беженцев через границу, безопасно используя Ф-маршрут, уговорить их отправиться тем же способом на свободу было невозможно. Они полагали, что им, деятелям такого ранга, негоже пересекать границу нелегально как каким-нибудь бродягам-контрабандистам. А уж изменять внешность, как предлагал Фрай, совершенно неприемлемо. Они пребывали в твердой уверенности, что прежнее высокое положение и мировая известность являются иммунитетом против всяких попыток гестапо их тронуть. Наивность? Самоуверенность? Скорее всего, но тогда для чего же оба хранили в карманах ампулу с ядом?

Ганс Саль вспоминает разговор с Брейтшейдом в Марселе:

… Я сидел с Рудольфом Брейтшейдом на террасе переполненного кафе на улице Канабиере. Брейтшейд, высокий, стройный, приятной наружности, шумно и по-немецки высказывался: «У меня нет абсолютно никакого намерения бежать. Мне гарантировано политическое убежище». Я заметил ему, что не следует говорить так громко, за соседним столиком все слышно, мы должны быть осторожны. «Я не собираюсь осторожничать – ответил Брейтшейд – и не хочу поддаваться вашей истерии. Мистер Фрай уже предложил мне несколько паспортов – чешский, датский и бог знает, что еще. Естественно, я отказался. Он даже хотел арендовать шлюпку с целой командой. Идиотизм. Я написал Лавалю, сказал, что хочу покинуть Францию легально, учитывая статус политического беженца». «Из-за Вашей веры в законность Вы уже потеряли республику[59].

На сей раз – сказал я – Вы потеряете жизнь».

Фрай возобновил попытки склонить их к нелегальному бегству и они, всерьез обеспокоенные развитием событий, в конце концов, дали согласие. Приемлемым показался следующий вариант. В Марселе англичанин, капитан Мерчи, занимался примерной той же деятельностью, что и Центр – нелегально вывозил интернированных британских солдат. На грузовых кораблях, следующих в Бейрут, Касабланку, Оран, он умудрялся отправлять «зайцами» своих подопечных. Фрай решил предложить нечто подобное и Брейтшейду с Гильфердингом. Центр приступил к планированию операции. Морис раздобыл им прекрасные документы как натурализованным французам из Эльзаса. Теперь предстояло тайно – домашний арест есть арест, как ни крути – вывезти всех из Арля и доставить в Марсель, а уж там спрятать до отплытия судна. Лишь специальным машинам разрешалось выезжать из города. Через уже упомянутого знакомого ресторатора Жака удалось договориться с шофером из дипломатической миссии. Нашел Фрай и потайную комнату в одном из заброшенных зданий. Все было готово, и машина отправилась в Арль. Нетерпеливо дожидался Фрай известий, сидя в бистро у Жака, но дождался всего лишь возмущенного шофера, вернувшегося без пассажиров, поскольку те изменили свое решение. На следующий день выяснилось, что как раз накануне Брейтшейд и Гильфердинг получили телеграмму из Нью-Йорка, где говорилось, что им гарантирована выездная виза. После чего оба отказались от нелегального перехода. Действительно, вскоре их посетил помощник префекта города и подтвердил разрешение Виши на выезд.

Фрай скептически отнесся к их решению: «К тому времени я переправил из Франции около 350 человек и большинство без выездных виз…. Я стал рассматривать нелегальную эмиграцию скорее как нормальный, если не единственный способ».